Александра Груздева - Демоны Дома Огня [litres]

– Здравствуй, брат Антоний, – глухо, с расстановкой произнес он, словно не мог поверить глазам.

– Брось, обнимемся, – шагнул к нему Антонио Аменти.

Но Ашер сделал шаг назад:

– Не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Стоит тебе коснуться меня, как дон Гильяно узнает, что мы виделись.

– Черт с ним, с доном. Мы же не виделись лет… двадцать! – возмутился Антонио и, поднявшись на ступеньки, крепко обнял Ашера.

Ада понимала, что ей нечего делать при встрече двух старинных друзей, но отчего-то не могла уйти. Ашер выглядел растерянным, она не привыкла видеть его таким. Надо же, кто-то смог заставить Ашера Гильяно чувствовать себя неуверенно… И этот кто-то – невзрачный хлыщ в дорогом костюме.

И, словно отвечая на немой вопрос хозяина виллы, Антонио поспешил доложить:

– Я нашел лилу.

И грозный Ашер вдруг как-то весь обмяк, сгорбился:

– Правда?

Антонио лишь кивнул.

«Лилу?» – силилась вспомнить Ада. Это слово витало в пространстве, но ей никак не удавалось его ухватить, чтобы понять, что именно оно означало. Лилу? Какой-то зверь вроде до сих пор не пойманного Доу-Джонса? – она перебирала в памяти все то, чем интересовался Ашер и о чем говорил с подчиненными. И вдруг ее осенило: лилу – это же непонятное слово из сафьяновой книжки Ашера. Лилу – что-то плохое, то, что приносит несчастье!

– Он в Непале, в монастыре. Как я узнал? Случайно. Один знакомый моего клиента занялся поисками смысла жизни. Ну, сейчас модно раздать свои миллионы нуждающимся, а потом босиком идти в горы, чтобы прозреть истину, сидя в позе лотоса. Так вот, он год проторчал в этом монастыре, понял, что никакого смысла в сидении со скрюченными ногами нет, вернулся обратно. И теперь с восторгом всем и каждому рассказывает о мальчике, которого он видел среди монахов, якобы при медитации от него исходил свет. Когда мальчишка начинал светиться, в монастыре все начинали слышать мысли друг друга и могли общаться без слов. Ничего тебе это не напоминает?

– Совсем как в Доме Гильяно.

– Именно, – подтвердил гость и тут вдруг резко переменил тему разговора: – И как тебе удается цеплять таких красоток? Где ты их находишь?

Ашер вздрогнул и перевел взгляд на Аду:

– Ты еще здесь?

Ада пренебрежительно дернула плечом: мол, мне неинтересны ваши разговоры. И прошла в гостиную, чтобы выйти к бассейну через французское окно. Но оставила раму приоткрытой. Лежа в шезлонге, она прислушивалась к тихо бурлящим голосам в гостиной.

– Ты уверен, Тони?

– Уверен. И я собрал все документы из больниц. Его лечили от эпилепсии, потом – от шизофрении.

– Лилу не вылечишь таблетками.

– Материалисты не спешат сдавать позиции, когда сталкиваются с чем-то непонятным. Сначала они как следует протравят его всеми известными им средствами. Кстати, я познакомился с твоим сыном Марком.

Ада привскочила: сын? Ей послышалось? У Ашера есть сын?

– И каким ты его находишь?

– Славный парнишка, но слабый.

– Да, это худшее, что можно вообразить.

– Занимается искусством. Скупает Кинкейда.

– Кинкейда? – Ада даже почувствовала, как презрительно скривились губы Ашера.

В Нью-Йорке она видела картины Томаса Кинкейда: полные света, теплых огней, рождественского снега или ярких осенних красок. Они дышали спокойствием. От них становилось радостнее на душе.

– Знаю, что скажешь: «Сахарная патока в кисейных кружевах». Подобное искусство далеко от стандартов Гильяно, но, согласись, сразу понятно, что мальчик страдает.

Мелодичное треньканье стекла. Ада так и видела, как Ашер разливает виски по бокалам. Ей самой отчаянно захотелось выпить. Можно, конечно, обойти виллу, зайти со стороны кухни, необязательно шлепать через гостиную, но она так разомлела под солнцем, что вставать не хотелось.

– Значит, лилу существует, я не ошибся. Но как его достать? Ведь он неуязвим, пока окружен монастырскими стенами. Впрочем, монахи не станут держать его у себя вечно. Слишком хорошо они знают, чем придется расплачиваться за чудеса. Мне нужен волос с его головы и нужна его кровь. Сможешь устроить?

Антонио долго не отвечал. Слышались лишь шаги и шорох одежды. А когда раздался голос синьора Аменти, в его испуганных, дрожащих интонациях нельзя было узнать того самоуверенного болвана, который так нахально болтал с Адой на крыльце виллы.

– Ашер, ты не станешь в одиночку связываться с лилу. Правда? Пусть дон Гильяно разбирается. У него есть и Стражи, и Воины, – бормотал Антонио, голос до визга забирался круто вверх, потом падал до шепота вниз.