Александра Груздева - Демоны Дома Огня [litres]

– Ага, научишь ты! Разобьет она себе голову о рифы, ты, что ли, отвечать будешь? – вступил в разговор Андре.

– Прекрати, какие травмы?! Думаешь о травмах – лучше в воду не лезь. Самый безопасный вид спорта. Сноуборд опаснее, клянусь. Главное, с доски рыбкой не нырять: ни головой, ни ногами вниз, обо дно дябнешься – и привет. Старайся устоять, а все остальное – приложится. Ну, может, спина немного заболит. А вообще, серфинг – это как сексом заниматься. Ты сексом занимаешься? Значит, и серфить научишься.

Оказывается, ждали Анжелин. Она спустилась, как королева, в роскошном платье от Роберто Кавалли. В босоножках на двенадцатисантиметровой платформе, с белоснежной кожаной пляжной сумкой у локтя – новым калифорнийским хитом.

– Анж, а нам не влетит? – тихонько спросила Ада.

– Влетит по первое число. Особенно Яну. Дон Гильяно не любит, когда на острове Ян самовольно выходит за пределы поместья. Погоди, надо запастись выпивкой. – И Анжелин принялась складывать бутылки из бара в свою роскошную сумку.

– Раньше тем, кто опаздывал или не являлся на завтрак к дону Гильяно, отрубали пальцы на левой руке. А сейчас, – Тони махнул рукой, – гуманизм, анархия. Вот в прежние времена никто бы не посмел баловать.

– Если бы дон Гильяно увидел в своем доме такое дьявольское изобретение, как доска для серфинга, проклял бы, пожалуй, – задумчиво произнес Андре.

– А если бы знал, что Ян рискует свернуть себе шею в океане, – подхватил Тони, – сейчас бы не спал сном праведника, а гнался бы за нами с мясницким топором или с мачете для рубки кокосов.

– Или с фамильным ножом, – хихикнула Анж.

– Ну я его фамильного ножа не видел, Бог миловал, – откликнулся Ян.

– Повезло тебе, – многозначительно приподнял брови Антонио.

Вопреки заверениям научить Аду азам серфинга, Антонио первым побежал в воду, бросился животом на доску, заработал руками.

– Superi te tueantur! – крикнул ему вслед Андре. Ада улыбнулась. Смешно, будто на войну его провожают.

– А ты что, латынь знаешь? – удивился Андре, как удивлялись многие и многие до него, при ком Ада случайно демонстрировала свои познания. И как все неверующие зазнайки, которые считают, что умнее их никого нет в целом свете, тут же потребовал: – А ну-ка, переведи!

– Да хранят тебя боги!

– Собственно, тут и переводить нечего. Можно было и догадаться, – не сдавал позиций Андре.

– Пойдем прокатимся, – протянул ей руку Ян.

– Да нет, я не хочу, – смутилась она.

– Иди, – велела Анжелин. – С Яном не страшно. С Тони я бы тебя ни за что не отпустила, он совсем без головы.

– Все-таки странный вид спорта. – Ада подстраивалась под шаг Яна. – Кто его придумал? Обкурившиеся программеры? Или плотники, раз это доски?

– О, это было почетное занятие гавайских королей. Если король падал с доски, его свергали с престола.

– Врешь! Не могло этого быть, – развеселилась она.

Ян показывал Аде, как закреплять на ноге лиш – тросик, который одним концом прикреплен к доске, а другим – к ноге серфера, чтобы доску в волнах не потерять.

– Одна связующая нить. Лишь лиш (lish). По-русски это очень смешно выходит, – объяснила она свою внезапную декламацию и беспричинный смех.

– Мне языки с трудом даются, – застенчиво улыбнулся Ян.

– А мне легко, даже классическую латынь я откуда-то знаю, хоть и не учила ее никогда, – похвасталась она и почувствовала себя страшной зазнайкой вроде Андре де Кавальканти.

Когда они входили в воду, Ян вдруг напрягся, закусил нижнюю губу и даже дыхание задержал.

– Вода ведь не холодная, – с удивлением посмотрела на него Ада.

– У меня что-то вроде водобоязни, – объяснил он.

– Ничего себе! Так зачем ты в воду лезешь?

– Разве можно жить на острове – и бояться воды? И потом, настоящего страха не существует. Это эмоция. А эмоция – это всего лишь реакция организма. Неужели я со своим организмом не справлюсь?

– Многие не справляются, – очень серьезно ответила Ада.

Ян велел ей на доске лежать, а он ее сам отвезет на лайнап – будет толкать доску впереди себя. Аде только чуть-чуть приходилось подгребать, но все равно руки к вечеру болели, хоть ты их оторви и выбрось.

Сидя на доске, она наклонилась над водой, чтобы разглядеть медузу, а Ян, который держался на плаву возле доски, вдруг приблизился и поцеловал ее в губы. Неожиданно и очень легко. Ада выпрямилась. Губы горели, будто она по неосторожности хлебнула горячего чая. Сделать вид, что ничего не случилось? Она ведь не маленькая девочка. И потом, такие щекотливые ситуации лучше разрешать сразу, пока они не переросли в ожидания секса, ревность и бешенство. Особенно после того, что рассказала ей Элен про Яна. Наклонилась к нему снова: