Александра Груздева - Демоны Дома Огня [litres]

Услышав имя Ашера, Ада сжалась в комок, готова была вдавиться в спинку дивана, лишь бы ее не обнаружили.

Ян колебался:

– Дон Марко будет мной недоволен.

– Ты что, любовница, чтобы доставлять ему удовольствие? Пусть погрызет ногти, побесится. А то ты ему своим послушанием ложные надежды подаешь. Или раздумал и решил с нами остаться?

– Ведь нет ничего удивительного в том, что я не хочу присоединяться к Дому Гильяно? – с тревогой спросил Ян. – А то иногда я чувствую себя предателем. Тони, ты бы ушел из Дома, если бы тебя отпустили?

– Бежал бы, не оглядываясь. Только бы вот выпил на дорожку. – Антонио прошел под арку из холла в гостиную, к бару, и заметил Аду в углу дивана:

– Кто тут у нас? – Он пошарил на столике-сундуке, нащупал сигарные спички и зажег свечу. Дом Гильяно, наверное, был последним и самым большим потребителем восковых свечей на всем земном шаре. – А! Знакомый буфер! – радостно возвестил Тони, пялясь на едва прикрытую сорочкой грудь Ады. – Сбежала из-под бока своего чурбана-жениха?!

И что делать? Руками заслоняться, как стыдливая кумушка? Ада гордо тряхнула головой: смотри, мол, коли глаза есть, все равно тебе ничего не обломится:

– И вовсе Марк не чурбан.

– Конечно, чурбан, раз ты от него сбежала, – без зазрения совести заявил Антонио, наливая себе виски и приглашая Аду выйти на свет. Она все прокляла: и себя, и Антонио, и свой откровенный наряд, но пошла за ним. – Поедешь с нами в Хиккадуву? На доске кататься? – неожиданно предложил он, может, чтобы сгладить грубость или вправду ему вздумалось пригласить Аду на прогулку.

Хиккадува – курортный город, если можно назвать здешние поселения городами. Одна главная дорога вдоль побережья, улицы уходят в джунгли, там и теряются. Пляжная линия застроена отелями. Главная достопримечательность – гигантский коралловый риф и первые по прелести волны на восточном побережье Благословенной Ланки.

– На доске? Для серфинга? – уточнила она. Зачем? Ведь и так было понятно, что она никуда не поедет. – Вообще-то я не умею.

– Не волнуйся, на доске проще стоять, чем на паркете, я тебя научу. Или Ян научит, – он обернулся к Яну за поддержкой, но тот молчал. – Только, чур, уговор: выезжаем прямо сейчас, чтобы уже с рассветом на волне быть.

– А разве завтрак можно пропускать?

– Нельзя. А ты что, святая Дева Мария?

Ада не была святой. Но чтобы вот так сбежать от Марка, от своего жениха, с сомнительной компанией… Брачные цепи надежно приковывают мужчину к женщине, но узы помолвки по сравнению с ними – шелковые ленты, дерни – разорвутся.

– Подождите, я только оденусь, – решилась она и поспешила к лестнице на Женскую половину. Вот и шорты пригодились, а то с консерватизмом дона Гильяно так и проваляются в чемодане. В последний момент вспомнила про запонки на бюро, смахнула их в руку.

– А вы в костюмах кататься собираетесь? – спросила она Антонио и Яна.

С Мужской половины спустился Андре де Кавальканти, но он-то как раз был в гавайской рубашке и белых шортах.

– Вообще, считаю, что парень на доске с воплем «йихааааа» – это вопиющее безобразие, – пустился в разглагольствования Антонио. – Впрочем, прокатиться в костюме – отличная идея. Спасибо, что подсказала. Надо сшить на заказ водонепроницаемый. Прикольные фотки будут. Сделаю постер в офис.

– Пока не забыла. – Она протянула Яну раскрытую ладонь с запонками.

– Спасибо. – Ян опустил запонки в карман рубашки.

– Сапфиры дарят, когда возвращаются, – съехидничал Тони.

Ада удивилась другому.

– Кто же надевает под смокинг обычную рубашку с нагрудным карманом? – спросила она страшным шепотом. – Ведь нарушение дресс-кода считается преступлением в Доме Гильяно.

– Разве что-то не так? – оглядел себя Ян. – Я надеваю первую попавшуюся рубашку, которая висит в шкафу.

Антонио бесцеремонно встрял в разговор:

– Как адвокат, скажу вам, ребятки, что ты всегда избежишь наказания, если поступаешь лишь по своей воле, не думая о запретах. Вот он не думает, что совершает преступление, и для всех, даже для дона Гильяно, его наряд – норма. Нам бы у тебя, Ян, поучиться, – он похлопал Яна по плечу.

Возникла пауза. Между Адой и Яном держалась неловкость, неуютная недосказанность. Их взгляды говорили больше них самих. И понятны были всем окружающим. Антонио тут же вклинился, чтобы разбить эту парочку:

– Мне бы и в голову не пришло заниматься серфингом, если бы не дон Гильяно со своей идеей переезда на остров и проклятый Ян, который, поверишь, два года назад даже плавать не умел. А тут вздумал на доске кататься. А как смириться с тем, что он в чем-то лучше меня? Пришлось и мне вставать на это жуткое плавучее средство. Так вот, о чем я? – повернулся он к Аде. – Научиться просто. Запоминай основные три шага для новичка: загрести на лайнап, поймать волну, встать на ноги. Для первого опыта достаточно. Лайнап? – переспросил он, хоть Ада не произнесла ни слова. – Условная граница, где еще не разбиваются волны. Черт бы побрал этот язык серферов, межнациональный диалект, в нем даже есть русское «давай-давай». Уж ты-то должна знать, что это значит. Чтобы встать на ноги, потребуется от двух часов до недели. Ну, недели ни у кого из нас с вами нет. От силы пара часов, потом набегут местные и туристы. А с местными самое удовольствие махач устроить на пляже! Вот это я понимаю, конец рабочего дня. Да, с местными я махался, из-за волн и из-за девчонок. Хороши местные девчонки, только волосы какой-то дрянью мажут, говорят, чтобы лучше росли, а по мне так хоть пусть лысые будут.