Себастьян Фолкс - И пели птицы… [litres]

– Это нелегко, – сказала Изабель. – Сделать выбор очень, очень трудно. Но чем дольше идет война, тем крепче наша решимость.

Закончив, она подняла взгляд на Стивена. Он, слушая ее рассказ, не произнес ни слова. И потому Изабель не знала, понял ли он ее до конца. Поскольку о ребенке она не упомянула, объяснить все оказалось гораздо труднее, чем ей представлялось. Она видела в лице Стивена недоумение.

Как он изменился, подумала Изабель, почти до неузнаваемости, и уж наверняка куда сильнее, чем сознает сам. Волосы и неподстриженные усы пронизала седина. Выбрит он плохо и все время почесывается, сам того, по-видимому, не замечая.

Глаза у него всегда были темными, но теперь они еще и ввалились. Света в них не осталось. Голос, когда-то наполненный тонкими оттенками интонаций, сдержанной вспыльчивостью и подавляемыми чувствами, сейчас звучал то монотонно, то лающе. Стивен выглядел как человек, перенесенный в новое для него существование, и сумевший окопаться и закрепиться в нем лишь благодаря отсутствию естественных чувств и реакций.

Изменения, произошедшие в нем, глубоко тронули Изабель, однако ей было страшно прикоснуться к миру, в котором обитал теперь Стивен. Когда он уйдет, она прольет по нему слезы, но не раньше, чем выполнит задачу практическую: посвятит его во все подробности своей жизни.

Стивен вынул из портсигара новую сигарету, неторопливо постучал ею по столу. И, удивив Изабель, раздвинул губы в широкой сардонической улыбке.

– Ну что же, легких путей ты не ищешь, не так ли?

Она покачала головой:

– Я не ищу и трудных, во всяком случае, по собственной воле. Они, похоже, сами открываются передо мной.

– Как Лизетта?

– Она замужем. Вышла, к большому раздражению моего мужа, за Люсьена Лебрена. Организатора забастовки, помнишь его?

– Помню. Я ревновал к нему. Она счастлива?

– Да. Очень. Вот только Люсьен сейчас в армии. На следующий год и Грегуару идти, если война не кончится.

– Я хотел бы повидаться с Лизеттой. Она была милой девушкой.

– Лизетта живет в Париже.

– Понятно, – кивнул Стивен. – Что там за шум?

– Кошки, должно быть. У Жанны их две.

В коридоре зазвучали шаги. Открылась и закрылась дверь.

Изабель догадывалась, что за безучастностью Стивена кроются какие-то мощные переживания или желания.

Он произнес:

– Я рад, что ты рассказала мне обо всем, Изабель. Больше мне видеть тебя не захочется. Я узнал все, что хотел узнать. И желаю удачи тебе и твоему немецкому другу.

Изабель обнаружила, что в глазах ее скапливаются непредвиденные слезы. Нет, он не может уйти в этом состоянии печального великодушия. Ей вовсе не хотелось видеть Стивена сломленным.

Он склонился над столом, спросил чуть дрогнувшим голосом:

– Можно тебя потрогать?

Изабель взглянула в его темные глаза:

– Ты о…

– Да.

Стивен медленно кивнул. Протянул к ней правую руку. Изабель взяла ее в свои, ощутив большие, огрубевшие пальцы. Медленно, чуть подрагивающими руками, она поднесла их к своему лицу и опустила на угол челюсти, чуть ниже уха.

Она почувствовала, как пальцы, ласково касаясь ее, спускаются по прорезавшей кожу расселине. И задумалась, достаточно ли чувствительна их кожа, чтобы ощутить все особенности ее лица, или они слишком мозолисты и не способны отличить на ощупь, как разнятся ткани, которых они касаются,

Пальцы ощупывали шрам, а Изабель вдруг обуяло желание. Все было так, точно они не ползли по ее щеке, но раздвигали ее плоть; она снова ощущала ласковое вторжение его языка, снова переживала восторг унижения и обладания. Кровь прилила к коже Изабель, в животе что-то растаяло, и оттуда ударил поток жаркой влаги. Она раскраснелась от возбуждения, кожа под платьем подергивалась и горела.

Голова Стивена оставалась совершенно неподвижной, глаза следили за неторопливым продвижением руки вдоль словно плугом вывернутой борозды. Когда его пальцы добрались до ворота платья, он на миг задержал их на месте раны. А потом приложил, как много раз в прошлом, тыл ладони к неповрежденной щеке Изабель.

После этого Стивен встал и, не сказав ни слова, вышел из комнаты. Изабель услышала, как он говорит что-то Жанне, стоя наверху лестницы, потом шаги его стали спускаться. Она закрыла лицо ладонями.

Уже начинало смеркаться, когда Стивен вступил в вокзальный зал ожидания, увидел Эллиса, который ждал его у выхода на перроны, и сразу же направился к нему.

– Что с вами случилось? – нервно и раздраженно осведомился Эллис.