Илья Ильф - Двенадцать стульев [litres, Полная версия романа]

…Страдал Гаврила от гангрены … Имя Гаврила в такого рода контекстах ассоциировалось тогда с популярным героем анекдотов, молодым рабочим, ражим детиной, незадачливым и добродушным, но склонным к шумным развлечениям – «бузотерству». Он был и персонажем ряда фельетонов, шуточных поэм и карикатур, публиковавшихся в московском сатирическом еженедельнике «Бузотер» (1924–1927).

Примечательно также, что в Харькове выходил сатирический двухнедельный журнал «Гаврило» (1925–1926) с аналогичным героем. В этом журнале публиковались многие земляки и друзья авторов романа, в частности – Катаев.

…из жизни потельработников … То есть сотрудников предприятий и учреждений Народного комиссариата почт и телеграфа – Наркомпочтеля или Наркомпотеля.

…сраженный пулей фашиста, все же доставляет письмо по адресу… В СССР нет фашистов, а за границей нет Гаврил… фашист переодетый… напишите нам лучше о радиостанции … Наиболее вероятный адресат этой пародии – Маяковский. В феврале 1926 года прессой широко обсуждалось совершенное группой неизвестных нападение на купе поезда «Москва-Рига», где везли дипломатическую почту. В перестрелке с налетчиками погиб дипкурьер Т. И. Нетте, которому Маяковский посвятил стихотворение «Товарищу Нетте, пароходу и человеку», опубликованное полгода спустя. Кстати, «о радиостанции» Маяковский тоже написал: стихотворение «Радио-агитатор» опубликовано в 1925 году.

…самого Энтиха … Шуточный намек на «авантюрно-героические» баллады Н. С. Тихонова (1896–1979): Энтих – «Н. Тих».

…«О хлебе, качестве продукции и о любимой» … Заглавие пародийно воспроизводит легко опознававаемую читателями структуру «агиток» Маяковского: «О «фиасках», «апогеях» и других неведомых вещах», «Стихотворение о Мясницкой, о бабе и о всероссийском масштабе» и т. п. Кстати, в июне 1927 года начался выпуск собрания сочинений Маяковского, но вскоре он стал объектом довольно жесткой критики. Поводом была позже признанная хрестоматийно-советской юбилейная «октябрьская поэма» – «Хорошо!».

В 1927 году Маяковский читал ее с эстрады, печатал фрагментами в периодике, затем выпустил отдельным изданием. Описывая первое десятилетие советской истории, он традиционно упоминал Троцкого и других оппозиционеров среди вождей октябрьского восстания, уверял читателей, что партия едина и призывал готовиться к грядущим боям в «Европах и Азиях», то есть скорой «мировой революции». В общем, не уследив за перипетиями партийной борьбы, сделал все, от чего официальные идеологи рекомендовали воздержаться.

Неудача была скандальной, что усугублялось спецификой литературной репутации автора, некогда слывшего нонконформистом, мятежником, буяном, но вот уже десять лет как ставшего образцово лояльным и требовавшего признания за собой статуса советского классика, непогрешимого в области истолкования партийной политики. Возможно, по этим причинам Маяковский – его стихи, биография – едва ли не главный объект иронического осмысления в обзоре «литературно-театральной Москвы» Ильфа и Петрова.

Однако упоминания об этом стали невозможными с 1935 года. Итог спорам о наследии покончившего самоубийством поэта был тогда подведен хрестоматийно известной сталинской резолюцией: «Маяковский был и остается лучшим и талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличие к его памяти и его произведениям – преступление».

Ситуация не изменилась даже после смерти генсека. Маяковский оставался классиком советской литературы, соответственно, Ильфу и Петрову надлежало относиться к нему с любовью и уважением.

…посвящалась загадочной Хине Члек … Намек был понятен современникам. Шутка строится на созвучии сочетаний «Хина Члек» и «Лиля Брик».

Л. Ю. Брик, жене О. М. Брика (1891–1978), посвящены многие стихи Маяковского. Важно также, что «Лиля и Ося», как поэт называл их, – персонажи уже упоминавшейся «октябрьской поэмы».

Авторы «Двенадцати стульев» не раз возвращались к теме отношений Маяковского и четы Бриков. Это шутки, предназначенные «для своих», узкого круга профессиональных литераторов.

…Пушкин писал турецкие стихи и никогда не был в Турции… Эрзерум находится в Тульской губернии… Пушкин писал по материалам. Он прочел историю пугачевского бунта … Во время русско-турецкой войны 1828–1829 годов Пушкин, сопровождая русские войска, побывал во взятом штурмом городе Эрзеруме, несколько стихотворений тематически связаны с этой войной, однако определение «турецкие» по отношению к ним – свидетельство невежественности Ляписа. По той же причине он убежден, что «История пугачевского бунта» – не заглавие пушкинского историографического сочинения, а название комплекса архивных материалов.