Илья Ильф - Двенадцать стульев [litres, Полная версия романа]

Более полувека спустя классик советской литературы авторизовал – в беседах с читателями и почитателями – упомянутую комментатором «устную легенду» о своем чудесном спасении. Делал это не раз. И характерно, что она, уже как общеизвестная, пересказана сыном – П. В. Катаевым, опубликовавшим в 2006 году мемуары «“Доктор велел мадеру пить…”: книга об отце» [31]   Здесь и далее цит. по: Катаев П.В. «Доктор велел мадеру пить…»: книга об отце. М.: Аграф, 2006. С. 33–36, 153–157. .

По словам мемуариста, от расстрела отца лишь чудо могло спасти. Что и произошло: «На очередном допросе его узнает один из чекистов (фамилия известна), завсегдатай поэтических вечеров, в которых, в числе прочих одесских знаменитостей (их имена тоже хорошо известны), всегда участвовал молодой и революционно настроенный поэт Валентин Катаев».

Знакомство чекист не скрыл от коллег. Наоборот, вступился за арестанта: «Это не враг, его можно не расстреливать».

Аргумент признан убедительным. И «отец оказывается на свободе».

Таковы основные элементы сюжета. Избавителя мемуарист назвал: «Чекист, спасший жизнь молодому одесскому поэту – Яков Бельский».

Отчество здесь не указано, что не случайно. Катаев-старший называл лишь фамилию да имя, так и повелось – даже в литературоведческих работах. Без уточнений вошла в научный оборот история, рассказанная писателем [32]   См., напр.: Котова М.А., Лекманов О.А. В лабиринтах романа-загадки. Комментарий к роману В.П. Катаева «Алмазный мой венец». М.: Аграф, 2004. С. 81, 271. Ср.: Кудрин О. Время, вперед, к апокалипсису! // Вопросы литературы. 2013. № 3. С. 379. .

Пересказав в мемуарах версию, предложенную Катаевым-старшим, сын отметил, что ему недавно, т. е. незадолго до завершения книги, звонил журналист, «который занимается историей Одессы первых лет советской власти. Он интересовался Бельским».

Журналисту сын писателя сообщил, что знал. А тот описал свои разыскания, хотя ему «так и не удалось напасть на след Бельского».

Странно, что не удалось. Для поиска сын писателя, ссылаясь на семейные предания, сообщил достаточно. В частности, что Бельский – «талантливый художник. Так же, как и отец, и многие другие художники и литераторы, он перебирается в Москву, работает (не отвечаю за точность этих данных) в газете “Вечерняя Москва”».

Не уточнено только, когда «перебирается». Зато финал описан: «Бельский был в конце тридцатых годов арестован своей организацией и уничтожен».

Сведения проверяемые. В газете «Вечерняя Москва» с 1934 года публиковались фельетоны Якова Бельского. Его карикатуры тоже можно там найти – до лета 1937 года [33]   См., напр.: Бельский Я. У тихой пристани // Вечерняя Москва. 1934, 25 июн.; Он же. Знакомые секунды // Там же. 1937. 17 мая. .

Есть и более ранние «следы» в периодике. С 1931 года Бельский – заместитель редактора журнала «Крокодил». Должность отнюдь не малозаментая [34]   См., напр.: Он же. Новое в старом // Крокодил. 1931. № 23–24. С. 7. .

Еще раньше – с 1925 года – Бельский в Харькове. Замред газеты «Пролетарий», завотделом газеты «Коммунист». Фельетоны и рисунки его публиковались в украиноязычном журнале «Червонный перец» [35]   См., напр.: Он же. Невiдомий обiдає // Червоний перецъ. 1930. № 1. С. 5. .

До этого – с 1923 года – замред газеты «Красный Николаев». У нее было литературное приложение, двухнедельный иллюстрированный журнал «Бурав», где и Катаев-старший печатался [36]   См., напр.: Он же. Почтовым в Москву // Бурав. 1925. № 1. С. 2–3; Катаев В. Переворот в Индии // Там же. 1924. № 1. С. 15–18. .

В 1936 году издан сборник воспоминаний о. Багрицком. Есть там очерк «Эдуард в Николаеве», автор – «Яков Бельский» [37]   См.: Он же. Эдуард в Николаеве // Эдуард Багрицкий. Альманах / Под редакцией Влад. Нарбута. М.: Советский писатель, 1936. С. 256–265. .

Описаны события 1923 года, и Катаев-старший упомянут как друг повествователя. Кстати, они и публиковались иногда в соавторстве [38]   См. напр.: Катаев В., Бельский Я. Кстати, о «свободном труде» // Крокодил. 1931. № 7–8. С. 8–9. .

Стоит подчеркнуть: сын писателя не успел познакомиться с давним отцовским другом. Потому в мемуарах отмечено: «Ну, вот, скажем, фамилия – Бельский. Известно, что это псевдоним, а вот какая же настоящая?»

Последний «след» художника и журналиста – в «Расстрельных списках», подготовленных к публикации обществом «Мемориал». Там он значится как «Бельский-Биленкин Яков Моисеевич» [39]   Здесь и далее см: Жертвы политического террора в СССР / Научный руководитель А.Б. Рогинский //URL: http://lists.memo.ru/d4/f119.htm. Дата обращения: 15.11.2013. .