Ирма Грушевицкая - Нечто большее…

— Так вы знаете! — воскликнула я. — Знаете и всё равно заказываете?

— Да, — кивнул он. — А ещё я заказываю стейки из молодых бычков и цыплят под различными соусами. Это тоже вызывает возражение?

— Нет. — Я как-то сразу сдулась.

— В таком случае выбери то, что не так трогает твою чувствительную натуру.

Уязвлённая его комментарием, я заказала креветки в темпуре со сливочно-пряным соусом.

Официант, принявший заказ ушёл, и над нашим столиком воцарилось тягостное молчание. Я потягивала лёгкое «шардоне» и старалась не встречаться взглядом с сидевшим напротив меня мужчиной. Это было довольно трудно сделать, так как я чувствовала, что он меня изучает.

Моей выдержки хватило минуты на две.

— Вы, кажется, хотели о чём-то со мной поговорить.

— Я тебе не нравлюсь, — неожиданно заявил мистер Рассел. — Интересно знать, почему?

От изумления я не сразу нашлась, что ответить.

— Это вовсе не так. С чего вы взяли?

— Ты сказала это из уважения или тем самым даёшь понять, что всё как раз наоборот?

На какую бы половину вопроса я не начала отвечать, всюду расставлены ловушки. Хотя, выбора особого не было.

— Я никогда не говорила, что вы мне не нравитесь.

— Но и обратного не утверждала.

— Да. Но у меня не было повода когда-либо упоминать об этом.

— Верно. — Мистер Рассел согласно кивнул. — Теперь я задаю прямой вопрос: я тебе нравлюсь?

— Если это какой-то тест…

— Отвечай прямо!

— Ну, вы очень привлекательный мужчина, — замялась я. — И многие посчитали бы за счастье…

— Бет!

Дэвид напугал меня горящим взором и резкостью тона, мгновенно подчинившим мою волю. Любой наш разговор превращался в полосу препятствий, и в данный момент я была на одном из сложнейших участков, где от того что и как сказано, возможно, зависит моё будущее. Я хорошо умела лавировать в профессиональном плане, но в этот раз речь шла кое о чём другом. В любой непонятной ситуации я всегда ориентировалась на чувства. Сейчас именно они подсказывали мне, что необходимо быть честной.

— Да, вы мне нравитесь.

Я произнесла это чётко и громко. Мистер Рассел после моих слов с заметным удовольствием откинулся на спинку кресла.

Проходили секунды, мой собеседник молчал.

— И всё? Вас удовлетворил ответ? — Я вспомнила, что не так давно разговор между нами уже шёл в подобном русле. Только тогда его вёл он.

— Вполне, — криво улыбнулся мистер Рассел. — Признаться, я даже на это не рассчитывал.

— Можно подумать, у меня была возможность ответить по-другому.

Усмешка моментально сошла с его лица.

— Тебе всё равно что я о тебе думаю?

— Меня удивляет, что вы вообще обо мне думаете.

— Я и не предполагал, что ты нас только низкого о себе мнения.

— Нет. Просто я реально оцениваю свои силы.

— Насколько понимаю, оценка сия невелика.

Прежде чем ответить, я долго собиралась с мыслями. Тёплый воздух, наполненный ароматами цветущих орхидей, тихая музыка — как же всё это далеко от того, чем в последнее время была наполнена моя жизнь! Я посмотрела на красивого мужчину в элегантном смокинге, расслабленно расположившегося в кресле и оттуда с интересом разглядывающего меня

— Я уже говорила, что не должна быть здесь. Мне нечего предложить такому, как вы.

Нахмурившись, мистер Рассел подался вперёд:

— Мне расценивать это как оскорбление?

— Наоборот! Тем самым я даю понять, что мы оба напрасно теряем время.

— Говори за себя.

— Дэвид! — Я всплеснула руками, не замечая, что впервые за вечер обратилась к нему по имени. — Я обычная женщина со своими страхами, надеждами, привычками. Жизненный опыт убедил меня, что я не из тех, в честь кого завоёвываются царства. Во мне нет лоска, нет безупречного вкуса. Моё воспитание и происхождение не идеальны.

— Ты считаешь, Стюарт поэтому изменял тебе?

Эти слова больно резанули по сердцу. Я моментально съёжилась.

— Что бы ни случилось между мной и Джеймсом, вас это не касается!

— Ещё как касается! — От былой расслабленности не осталось и следа. Передо мной снова сидел один из влиятельных и могущественных юристов Америки. — Я собираюсь вложить в руки этому человеку огромную силу. Мне необходимо знать о нём всё: и то, что на поверхности, и то, что скрыто. Слабые стороны наделённого властью человека становятся куда более важным инструментом влияния, чем сильные. На слабостях можно играть.

— Играть? — Я нахмурилась.

— Это я поспособствовал сближению Джеймса с Викторией.