Мэтт Хейг - Как остановить время

– Я ее и не искал. Вернее, меня сбили со следа.

– Вот именно, Том. Вот именно. Дошло, наконец. Тебя сбили со следа. Верно. А теперь мы это исправим. Ладно, тебе пора на самолет.

– Не могу я сейчас улететь. Не могу.

– Соберись, Том, если хочешь найти Мэрион. Садись на самолет и попроси своего друга о помощи. Как знать? Может, у него есть полезная для нас информация. Ты же видел, как это бывает. Альбы наводят справки друг о друге. Тебе надо вернуться на прямой путь, Том. Нам не известно, где сейчас Мэрион, – это факт. Зато нам известно, где находится твой друг. Берлину это тоже известно. Мэрион сумела выжить на протяжении четырех с лишним веков. Проживет и еще неделю. Главное – сделай все как надо в Австралии, и я клянусь – я клянусь , – что общими усилиями мы ее отыщем. У тебя ведь есть зацепка?

Нельзя рассказывать ему про Мэри Питерс. Нельзя подвергать опасности женщину, которая ни за что не согласилась бы стать членом Общества.

– Я… Мне необходимо ее отыскать.

– Отыщем, Том, – твердо пообещал Хендрик, и во мне вскипела ненависть – столь же ярая, как и вера в него. Сколько раз он давал мне повод для сомнений в его искренности, но я ничего не мог с собой поделать и продолжал ему верить. Я верил каждому его слову. – Я нюхом чую – отыщем. Я так много испытал в прошлом, что теперь могу предсказывать будущее. Я знаю. Знаю точно. Мы почти у цели, Том. Скоро ты с ней увидишься. Но сначала, если хочешь спасти друга, немедленно отправляйся в аэропорт. Ты очень нужен Омаи.

На том разговор закончился, и я, как всегда, повиновался Хендрику. Потому что он оставался моей главной надеждой.

Мне было приказано сжечь деревню.

– Поджигай! – ревел Уоллис. – Хочешь вернуться домой, Фрирс, – подпали дикаря! Жги их всех!

Я сжимал в кулаке горящий факел. Рука онемела от тяжести, от напряжения ныло все тело. Опусти я руку, сразу бы полегчало, но я не мог поджечь хижину. Я просто стоял там, на черном песке, напротив молодого островитянина, который не сводил с меня глаз. Он молчал и не двигался. Просто стоял перед хижиной и смотрел на меня взглядом, в котором смешивались и ужас, и презрение. Его длинные волосы спускались на грудь, и на нем было больше украшений, чем на остальных обитателях деревни. Костяные браслеты. Ожерелья. На вид ему было лет двадцать. Но я лучше многих знал, что внешность в вопросе возраста бывает обманчива.

Несколько веков спустя, увидев в ролике на YouTube , как этот человек выходит из океана, я вновь подметил в его глазах похожее выражение. Смесь вызова и недоумения.

Кем-кем, а святым я точно не был. И не видел ничего постыдного в открытии новых земель и расширении границ империи. Я был человеком иной эпохи и целиком и полностью оставался им, когда настали новые времена. Тем не менее я не мог поджечь жилище этого человека. Не знаю, что мне помешало: его взгляд, или интуиция, признавшая в нем собрата, или нежелание брать на душу очередной грех, коих за века жизни у меня накопилось немало.

Наплевав на злобный рык Уоллиса, я зашагал прочь. Вышел на влажный прибрежный песок и выбросил факел в прибой. Затем вернулся к человеку и его не тронутой огнем хижине, вытащил из-за пояса револьвер – перед высадкой на берег его отдал мне заболевший цингой офицер – и положил на землю. Вряд ли островитянин знал, что такое револьвер и для чего он предназначен, но с ножом он наверняка был знаком, и я добавил к револьверу свой клинок.

В кармане у меня лежало зеркальце. Я отдал его островитянину, и тот принялся с интересом себя рассматривать.

Передо мной вырос Уоллис.

– Какого дьявола ты выделываешься, Фрирс?

Я постарался встретить взгляд Уоллиса с таким же достоинством, какое только продемонстрировал мне островитянин.

К счастью, рядом оказался Фюрно.

– Если мы разрушим их жилища, – сказал он, – радушного приема от них не дождемся. Их нужно завлечь, а не запугать. Серьезному зверю достаточно рыкнуть.

Уоллис пробурчал что-то себе под нос, глянул на меня и сказал:

– Смотри, как бы я не пожалел, что взял тебя на борт.

Хижины все равно были сожжены дотла. Это была первая высадка европейцев на остров, который позже станет известен как Таити. Минет всего два года, и капитан Джеймс Кук во время первой экспедиции будет вместе со своим астрономом наблюдать отсюда прохождение Венеры через солнечный диск. Месторасположение острова, на редкость удобное для наблюдений за небесными светилами, будет способствовать развитию наук, в том числе вычислению географической долготы.