Сергей Дигурко - Песок и время

«Как все хрупко в этом мире… Бренное тело, кровь да вода… Бренное тело, сердце ранимое и загадка — душа. Спорит с природой, в космос к звездам летит в небеса. Как велика у человека гордыня… Верит, что создан из камня он и на века. Маленькая, маленькая свинцовая пуля бьет насквозь. И, удивляясь, понеслась, может, в Рай, может в ад, далеко душа… В чем смысл бытия? Будь проклята любая война!»

Кап… кап… доносились звуки из ванной комнаты. Сергей поднялся с кровати. Светает…

Скоро в путь… Войдя в ванную, плотно закрыл за собой дверь. Надо побриться… Обещал ведь… Провел рукой по щекам, обросшим щетиной с первыми признаками седины и, насвистывая мелодию «Биттлз» — «Yestеrday», — густо намылил помазок.

В семь часов утра два белых новеньких джипа бесшумно припарковались у дома.

— Доброе утро! Как дела? Как чувствует себя наш раненый? — входя, спросил Али.

— Все нормально, — держась за плечо и отпивая кофе, выдавил из себя Юра.

Али подошел к Мартынову.

— Серджио, ты и Фархад отправитесь домой на рейсовом автобусе. А остальные в «джипах».

Сергей вспомнил, как, прилетев из Союза, он добирался до Сирта, и нахмурил брови.

— Не волнуйся, друг, — поняв причину беспокойства Мартынова, сказал Али. — Это отличный автобус, новенький «Неоплан», почти самолет.

— Ну, если почти самолет, тогда принимается.

— Вот возьми, — Али протянул ему листок бумаги: — Это мои координаты в Триполи.

Сергей развернул бумагу и прочитал вслух:

— Али-ман-Сури. Тел. 132–343.

Фархад и Сергей, обнявшись с товарищами, забрали свои вещи и сели в «джип».

— До скорого, ребята!

Возле маленького сарайчика, оказавшегося местным автовокзалом, стоял готовый к отправке «Неоплан». В его полупустом салоне сидели в основном одни военные, направляющиеся на отдых после боев.

— Спасибо тебе за все, Али. Мы тебя никогда не забудем. Вот возьми, это мой адрес и телефон. Будешь в Союзе — звони, — Сергей пожал Али руку, и на этом они расстались.

Водитель закрыл двери, включил музыку, и начался долгий путь возвращения Мартынова и Фархада Норова домой…

Сергей, откинувшись на спинку кресла, вытянул вперед ноги. Достал из сумки книгу, роман Жюль Верна «Матиас Шандор», и на последней странице написал: «Книга вывезена из Кофры. Ливия. 1987 год». Затем по давней привычке начинать читать книгу с конца, открыл 655 страницу и прочитал: «Я пришел к убеждению, что судьба разного рода бездарностей и шарлатанов — бесталанных артистов, безголосых певцов, танцоров с негнущимися коленями и канатоходцев, умеющих переступать только по земле, — была бы поистине плачевной, если бы Христофор Колумб не открыл Америку».

— Неплохо, — вырвалось у него.

— Что-что? Тебе плохо? — спросил его задремавший Фархад.

— Что это у тебя за книга, Фархад?

— Это Коран, — зевнул переводчик.

— Я почитаю, а ты спи, спи… Мне хорошо, — ответил Сергей и погрузился в чтение. «[45] Ты приведи им в притчу жизнь в этом мире: / Она — точно вода, которую / Мы с неба шлем, — / Растительность земли ее поглотит (И буйно расцветет на миг); (Но вот, гляди!) / Она уже иссохла / И превратилась в сор сухой, / Что распыляется (в небытие) ветрами. / Аллах, поистине, над всякой вещью властен».

«Она уже иссохла и превратилась в сор сухой», — прошептал Мартынов.

Автобус, казалось, вяло преодолевал крутые подъемы. Навстречу изредка, с интервалом в два-три часа, попадались машины. По краям автотрассы возвышались горы, дюны и барханы песка. Водители, один их которых был толстый негр, а другой, конечно же, щуплый и хрупкий, более светлокожий араб, попеременно садились за руль. Когда один вел автобус, другой, чинно поев, откидывал до отказа кресло и засыпал.

Мартынов читал роман, отвлекаясь, чтобы посмотреть в окно на однообразный пейзаж или подумать, закурив сигарету и глядя, как ее дым кольцами вытягивается вентилятором наружу. В дороге всегда думается с охотой…

Кап… кап… неожиданно по стеклам автобуса забарабанил дождь. Первый дождь за год пребывания в Ливии. Кап… кап… Точно так капала сегодня ночью вода из крана, звуком отражаясь от стен и пола, покрытых кафельной плиткой, от потолка, выкрашенного в желтый цвет.

Кап… кап… кап… кап… кап…

Пытка… Японские самураи пленных пытали: привязывали бедняг к дереву так, чтобы те не могли пошевелить головой и туловищем, на ветку крепили наклоненный сосуд с водой. Капли медленно, медленно, ударяя по темечку, сводили людей с ума. Всемогущий человек и маленькая прозрачная капелька живительной влаги, один на один, не скрыться, не убежать, не закричать — рот завязан повязкой. Терпеть, стонать, размышлять, считать капли. Говорят, что если считать до тысячи, до миллиона, то можно уснуть. Пробовал — не помогает. Кап… кап… кап… кап… кап… Интервал, ритм, все выверено. Метроном.