Сергей Дигурко - Статист

— Опять если, генерал? Вокруг да около можно ходить сто лет. Сухов, Белозерцев оставьте нас с генералом одних, будьте добры.

— Если? Ивановский? Что за намеки, Гранкин? Претендуете на долю моей фирмы? Сколько вы хотите?

— О, уже ближе к телу, Кирилл. Присаживайтесь, пошепчемся.

— Нет у меня желания с вами шептаться.

— Другого выхода не вижу. Ситуация для вас критическая. Цейтнот…Об Ивановском чуть позже. Сначала хочу Вас предупредить то, что я вам сейчас расскажу, услышим только мы с вами. Поэтому, думаю, что вам хватит благоразумности принять правильное решение.

— Слушаю, слушаю, генерал.

— Небольшой экскурс в историю для начала.

Гранкин подвинул ближе к Кириллу фотографию Асада Таррири. — Таррири, учился в Советском Союзе в одном из университетов Прибалтики. Отлично владеет русским, английским, французским, итальянским языками. После завершения учебы на родину не вернулся. Устроился работать в таможенное управление. После распада Советского Союза, ликвидации Варшавского Договора, используя многочисленные связи и возможности, занялся активной деятельностью связанной с торговлей вооружением и военной техникой. Из стран бывшего СЭВ нескончаемым потоком возвращались в Россию войска. Коррупция среди генеральского и офицерского состава достигла колоссальных размеров. Нами установлено, что Асад Таррири был одним из главных звеньев в цепи хорошо отлаженного механизма незаконной торговли оружием. Помните, Кирилл печально известную трагедию с паромом «Эстония»?

— Естественно. Какая связь с этим, как его… Таррири и «Эстонией». Теплоход если мне память не изменяет, затонул в результате того, что при шторме не выдержали нагрузки транспортные запоры люков, и вода хлынула вовнутрь помещений.

— Шторм, это одна из версий. Информация засекречена до настоящего времени о той трагедии. А знаете, Кирилл, что перевозил паром?

— Пассажиров, что же еще!

— На нижних палубах парома находились образцы военной техники последнего поколения, что подтверждают транспортные документы, оформленные таможней, подтверждают показания свидетелей.

— Так паром же следовал в Швецию?

— Тогда спец. службам удалось предотвратить попытку вывоза секретной техники за пределы страны, — продолжал генерал.

— Что вы этим хотите сказать, генерал? Что паром затонул не в результате шторма, а в результате….

— Кирилл, я ведь Вам говорил, — делайте правильные выводы из нашего разговора.

— Ну и ну, пожертвовать сотнями жизней людей во имя….

— Во имя сохранения боевой мощи государства, господин Поздняков. На войне, как на войне….

Кирилл прошелся по кабинету.

— Будете слушать дальше? — спросил Гранкин.

— Продолжайте.

— Асаду удалось скрыться. Дальнейшая его деятельность была сосредоточена на финансирование боевиков в Чечне во время двух последних компаний, на снабжение главарей бандитских формирований вооружением. Он принимал участие, находясь за пределами России, а зачастую и внутри нашей страны в разработке ряда громких террористических актов, которые произвели боевики. Ясно, что за личность?

— Допустим. Но я не пойму к чему Вы клоните, генерал? Причем здесь я?

Гранкин налил полный стакан воды и с жадностью выпил:

— Вынужден признать, что эта кассета с покаяниями Подольского вызвала у меня двоякое чувство. Дело в том, что Асад Таррири активно сотрудничал с фирмой «Пласт». Это установлено со стопроцентной точностью. Вы видели, господин Поздняков документы своими глазами. Везде ваше факсимиле… Вы главный поставщик, учитывая ваши связи среди военных кругов… ваши финансовые возможности… Но, эта кассета…

Можно действительно предположить, что вы ничего не знали, что Подольский ловко использовал ваше имя в качестве ширмы…

— Так и я же об этом, — подскочил Кирилл.

— Кассета может исчезнуть. Не было ее и все тут.

— Во-первых я сделал копию. Во — вторых ее видели Сухов и мой адвокат. Суд…

— О, Господи, — воскликнул, Гранкин. — Я же вам говорил, что до суда…

— Помню, помню… до суда мне не дожить, так же как и Эдуарду. Тиски, прямо какие — то.

— И рычаг от тисков в наших с вами руках, Поздняков.

— В моих?

— В наших с вами руках, — повторил Гранкин, перекидывая ногу за ногу.

— Не понял, если честно.

— Сейчас поймете. Гибель Подольского приперла Асада к стенке. Мы тоже оказались в неловком положении. А тут еще и Ивановский скончался некстати…

— Ивановский? Этот толстяк причем здесь?