– Вдруг «что-то» и есть ключ к разгадке?
– Ну, разве мы не прекрасная команда?
Алисия заметила усмешку, притаившуюся в уголках губ Варгаса.
– Что еще?
– Вам мало?
– Выкладывайте.
Варгас закурил и с наслаждением затянулся, созерцая, как колечки дыма скользят между его пальцев.
– Итак, пока вы укрепляли дружеские связи и после того, как моими усилиями дело было практически раскрыто, чтобы вам достался лавровый венок, я зашел в управление и забрал письма заключенного Себастьяна Сальгадо. Затем позволил себе смелость проконсультироваться с моим приятелем Сигесом, который служит в нашей конторе графологом. Не беспокойтесь, я не сообщал ему, в чем проблема, да он и не спрашивал. Я показал ему четыре записки, выбранные наугад. Внимательно изучив тексты, Сигес сделал вывод, что автор не может быть праворуким, судя по особенностям в написании тильды [33] Один из диакритических знаков; имеет вид волнистой черты. В испанском языке употребляется надстрочная тильда в букве Энье – Ññ. Соответствует звуку «нь».
, примерно четырнадцати букв и связок. Как-то такие вещи определяют по наклону, нажиму, изменению яркости чернил на бумаге и прочее.
– Ну и что это нам дает?
– Факт, что человек, писавший Вальсу письма с угрозами, левша.
– И что?
– А то, что если вы улучите минутку, чтобы прочитать отчет о наружном наблюдении за Себастьяном Сальгадо, которое за ним вела полиция Барселоны после досрочного освобождения из тюрьмы в январе прошлого года, то там черным по белому написано, что объект потерял левую руку во время заключения и носил фарфоровый протез. Похоже, кто-то распускал руки на допросах, если позволите небольшой каламбур.
Варгасу показалось, что Алисия собиралась что-то ответить, но промолчала. Взгляд у нее стал отсутствующим. Она побледнела, и Варгас заметил, что ее лоб покрылся испариной.
– В любом случае, Сальгадо не мог написать анонимки. Алисия, вы меня слушаете? С вами все в порядке?
Она вдруг встала и надела пальто.
– Алисия!
Она взяла со стола папку с письмами, предположительно написанными Сальгадо, и перевела на Варгаса остекленевший взор.
– Алисия!
Она повернулась и направилась к выходу, а Варгас растерянно смотрел ей вслед.
15
Боль сделалась невыносимой, как только Алисия вышла на улицу. Она не хотела, чтобы Варгас увидел ее в столь жалком и беспомощном состоянии. И не только он. Начинавшийся приступ был из самых тяжелых. Проклятый мадридский холод. Дневная доза лекарства позволила лишь выиграть немного времени. Алисия попыталась притерпеться к первым волнам боли, обжигавшим бедро. Медленно и глубоко втягивая воздух, она продолжала идти, примериваясь к каждому шагу, но не добралась даже до площади Сибелес. Пришлось остановиться, ухватившись за фонарный столб, и переждать, пока отпустит скрутившая ногу судорога, причинявшая невыносимые муки, будто сквозь кости пропускали электрический ток. Алисия ощущала присутствие других людей – они проходили мимо, искоса поглядывая на нее.
– Вам нехорошо, сеньорита?
Она покачала головой. Немного отдышавшись, Алисия остановила такси и попросила отвезти ее к гостинице «Испания». Водитель взглянул на нее с легким беспокойством, но промолчал. Стемнело, и свет от фонарей на Гран-Виа уже разливался на все четыре стороны среди безликой толпы – служащих, покидавших унылые конторы и возвращавшихся домой, и тех, кому идти было некуда. Алисия прижалась лицом к стеклу и закрыла глаза.
Машина притормозила у подъезда «Испании», и Алисия попросила таксиста помочь ей выйти. Она дала ему щедрые чаевые и побрела в холл, опираясь на стену. Едва увидев, как Алисия вошла, Маура, портье, моментально вскочил и бросился к ней. На его лице отразилась тревога. Он обнял ее за пояс, поддерживая, и довел до лифтов.
– Что, опять? – спросил Маура.
– Сейчас пройдет. Это все погода…
– Вы очень плохо выглядите. Вызвать вам врача?
– Нет. В комнате у меня есть нужное лекарство.
Маура кивнул, хотя ее заверения его не успокоили. Алисия похлопала его по руке:
– Вы верный друг, Маура. Я буду скучать.
– Переезжаете в другое место?
Она улыбнулась и скользнула в лифт, пожелав портье спокойной ночи.
– Кстати, у вас гости! – сообщил Маура, когда двери уже закрылись.
Хромая и хватаясь за стены, Алисия заковыляла к себе в комнату по длинному темному коридору. С двух сторон его обрамляли десятки запертых дверей пустовавших номеров. В такие вот мрачные вечера ее одолевали подозрения, что она осталась последней живой обитательницей этажа. При этом не покидало ощущение, будто за ней наблюдают. Порой, замирая в сумраке, Алиса словно ощущала кожей дыхание вечных жильцов отеля и прикосновение бестелесных пальцев к лицу. У дверей своего номера, расположенного в конце коридора, она помедлила, пытаясь справиться с дыханием.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу