Карлос Сафон - Лабиринт призраков

Водитель грузовой цистерны, Росендо М.С., уроженец Алькобендаса, умер до того, как службы “скорой помощи” смогли доставить его в реанимацию. После столкновения возник сильный пожар, и тела министра и его сопровождающих обуглились.

Сегодня утром правительство собралось на срочное заседание, и глава государства объявил, что к полудню выступит с официальным заявлением в резиденции Эль-Пардо.

Маурисио Вальсу исполнилось пятьдесят девять лет, и более двух десятилетий он посвятил службе государству. С его кончиной культура и литература Испании осиротели, учитывая, как много он сделал для них как в качестве министра, так и на поприще издателя, писателя и академика, достигнув выдающихся успехов. Руководители общественных организаций и самые видные деятели нашей науки и культуры посетили нынешним утром министерство и принесли свои соболезнования, отдавая дань восхищения и уважения, которые дон Маурисио внушал всем, кто его знал.

У дона Маурисио Вальса остались жена и дочь. Источники, близкие к правительству, сообщают, что для тех, кто пожелает почтить память испанского гения, состоится церемония прощания начиная с пяти вечера в Восточном дворце. Коллектив редакторов и сотрудников газеты также сообщает о своем глубоком потрясении и разделяет со всеми скорбь по поводу гибели дона Маурисио Вальса, являвшегося живым примером высокого достоинства и качеств, обладать которыми стремится каждый гражданин нашей страны.

Да здравствует Франко! Вставай, Испания! Дон Маурисио Вальс с нами!»

Виктория Санчис проснулась на выглаженной и пахнувшей лавандой постели. Шелковая пижама сидела как влитая. Виктория потрогала свое лицо и удивилась: кожа благоухала солью для ванны, а волосы были чистыми, хотя она не помнила, как мыла их. Она ничего не помнила.

Виктория с усилием приподнялась, прислонилась спиной к бархатистому изголовью и осмотрелась, желая выяснить, где она очутилась. В просторной спальне, отделанной с элегантной роскошью, главное место занимало ложе – широкая кровать с подушками, манившими прилечь и расслабиться. В задрапированные белыми шторами окна сочился неяркий свет, мягко очерчивая контуры комода, на котором стояла ваза с живыми цветами. За комодом находились туалетный столик с зеркалом и письменный стол. На стенах, обклеенных бумажными обоями с рельефным рисунком, висели акварельные пасторали в вычурных рамах. Виктория откинула простыни и уселась на краешке кровати. Пастельных оттенков ковер под ногами прекрасно сочетался с остальными элементами убранства. Интерьер, оформленный со вкусом и профессиональным мастерством, был одновременно уютным и безликим. Виктория подумала с недоумением, неужели именно так и выглядит ад.

Она закрыла глаза и попыталась сообразить, как тут оказалась. Последним, что она помнила, был особняк Эль-Пинар. Образы возвращались постепенно. Кухня. Виктория сидела на стуле, привязанная проволокой за руки и за ноги. Эндайа примостился на корточках напротив и задавал вопросы. Она плюнула ему в лицо. Жестокая пощечина опрокинула ее на пол. Один из помощников Эндайа поднял стул. Двое других привели Моргадо и приковали его к столу. Эндайа снова принялся допрашивать ее. Виктория молчала. Потом полицейский схватил револьвер и выстрелом в упор раздробил колено Моргадо. Крики водителя надрывали душу. Она никогда не слышала, чтобы мужчины так страшно выли от боли. Эндайа с ледяным спокойствием продолжал допрос. Виктория онемела и тряслась от ужаса. Эндайа пожал плечами, обошел вокруг стола и приставил дуло револьвера к другому колену шофера. Подручный капитана сжал руками ее голову, чтобы она не смогла отвернуться. «Смотри, дрянь, что происходит с теми, кто встает мне поперек дороги». Эндайа нажал на спусковой крючок. Ее лицо обдало облаком крови и мелких осколков костей. Тело Моргадо билось в конвульсиях, как будто сквозь него пропускали электрический ток высокого напряжения, но несчастный безмолвствовал, не издавая больше никаких звуков. Виктория зажмурилась. Почти тотчас раздался третий выстрел.

Внезапно ее затошнило, и она вскочила с кровати. Приоткрытая дверь вела в ванную. Она рухнула на колени около унитаза, и ее вырвало желчью. Викторию выворачивало наизнанку, пока во рту не осталось ни капли слюны, и она бессильно привалилась к стене, задыхаясь. Из репродуктора, установленного на стене, звучала сентиментальная интерпретация адажио Баха в исполнении струнного оркестра.