Карлос Сафон - Лабиринт призраков

– Мы неисправимы, да, Фернандито?

– Это не то, что ты думаешь, тетя.

– Я лучше промолчу о том, что думаю, но как твоя родная тетя, пожалуй, единственная, кто наделен здравым смыслом в семье, вынуждена повторить то, что говорила тебе уже много раз.

– Что сеньорита Алисия мне не пара, – заученно выдал Фернандито.

– И однажды она разобьет твое сердце, как говорят по радио, – закончила Хесуса.

Катастрофа уже случилась много лет назад, однако Фернандито предпочел не углубляться в детали. Хесуса подошла к нему и ущипнула за щеку, словно ему по-прежнему было десять лет.

– Не хочу, чтобы ты страдал. А сеньорита Алисия – притом что я люблю ее как родную – это бомба. В самый неожиданный момент она может взорваться и разнести все, что ее окружает. Пусть Господь простит меня за такие слова.

– Я знаю, тетя. Знаю. Не беспокойтесь, я хорошо понимаю, что делаю.

– Именно так сказал твой дядя в тот день, когда утонул.

Нагнувшись, Фернандито поцеловал тетку в лоб и начал подниматься по лестнице. Он вошел в квартиру Алисии, оставив дверь приоткрытой, и принялся выполнять наказ Алисии. Под диваном в гостиной нашел коробку, о какой она говорила. Открыв ее, бегло просмотрел кипу бумаг, среди которых лежал и конверт, надписанный «Исабелла».

Фернандито не осмелился заглянуть внутрь. Он закрыл коробку, размышляя, кем был Фермин Ромеро де Торрес, человек, заслуживший полное доверие Алисии, к кому она прибегала в случае крайней нужды. Фернандито неохотно признал, что, вразрез с его иллюзиями, в жизни Алисии наверняка существовало множество людей, ему неизвестных и значивших для нее гораздо больше, чем он.

«Неужели ты считал себя единственным?..»

Забрав коробку, Фернандито шагнул к выходу. Прежде чем уйти и запереть дверь, напоследок обвел взором жилище Алисии, убежденный, что в будущем уже никогда не переступит его порог. Спустившись в вестибюль, он увидел, что тетя стойко держала оборону против дождя, заливавшего подъезд, пустив в ход щетку. Внезапно Фернандито замер.

– Трус, – пробормотал он себе под нос. – Ты не должен был отпускать ее.

Хесуса прервала боевые действия и с любопытством посмотрела на него.

– Что ты сказал, золотце?

Фернандито вздохнул:

– Тетя, можно попросить вас об одолжении?

– Разумеется. Проси, чего душе угодно.

– Мне нужно, чтобы вы спрятали эту коробку так, чтобы ее не нашли. Дело очень серьезное. И не говорите никому, что она у вас. Даже полицейским, если они придут и начнут задавать вопросы. Никому.

На лицо Хесусы легла тень. Консьержка покосилась на коробку и перекрестилась.

– Ай-ай… В какие неприятности тебя впутали?

– Ничего такого, что нельзя исправить.

– Так и твой дядя говорил.

– Вы поможете мне? Это важно.

Хесуса торжественно кивнула.

– Я скоро вернусь.

– Обещаешь?

– Да.

Фернандито выскочил на улицу, сбежав от обеспокоенного взгляда тети Хесусы, и ринулся под дождь. Его охватил такой страх, что он едва замечал холод, пробиравший до костей. По дороге туда, где его короткая жизнь могла сегодня оборваться, Фернандито сказал себе, что благодаря Алисии усвоил по меньшей мере два полезных урока, которые могут ему пригодиться в будущем, если он до него доживет. Во-первых, научился лгать. Во-вторых, понял, прочувствовав на собственной шкуре, что клятвы по природе сродни сердцам: тяжело было только в первый раз. Однако стоило нарушить один обет, и в дальнейшем все шло по накатанной колее.

Алисия задержалась на углу улицы Ланкастер и несколько минут наблюдала за воротами старой фабрики манекенов. Дверца, через которую убегал Фернандито, по-прежнему была полуоткрыта. Здание, где разместилась мастерская, представляло собой двухэтажную развалину из темного камня с вздувшейся, покореженной крышей. Окна верхнего этажа были заложены деревянными досками и булыжниками, заштукатуренными слоем грязи. К фасаду прилепился потрескавшийся распределительный щит, из двух отверстий, просверленных в каменной стене, торчали жгуты телефонных проводов. Несмотря на скромные символы технического прогресса, от дома исходила аура необитаемости и запустения, как и от большинства старых производственных мастерских, сохранившихся в этой части Раваля.

Алисия осторожно перемещалась вдоль стены здания, стараясь, чтобы ее приближение не могли заметить от входной двери. Из-за ливня улицы опустели, поэтому она открыто вынула револьвер и подошла к дверке, нацелив оружие в проем. Толчком распахнула створку настежь и ощупала взглядом все, что попало в полосу света, упавшего в зал. Алисия медленно вошла, вскинув револьвер и удерживая его обеими руками. Из глубины помещения повеяло легким сквозняком, пропитанным запахом старых водопроводных труб и горючего вещества вроде керосина.