Карлос Сафон - Лабиринт призраков

– Нет, к сожалению. Сеньор Брианс на месте?

– Он обычно приходит позднее. Он вообще такой неженка. Если хотите, подождите в баре на первом этаже…

– Если не возражаете, мы все же предпочли бы подождать тут. Слишком высоко подниматься.

Секретарша со вздохом произнесла:

– Как угодно. Но вы же видите, какой здесь кавардак.

– Мы понимаем, – вмешался Варгас. – Постараемся вам не мешать.

Приветливая улыбка Алисии и, главное, внешность Варгаса, похоже, усыпили ее настороженность.

– Прошу вас, следуйте за мной.

Секретарша повела их по длинному коридору, пронизывавшему квартиру насквозь. С обеих сторон открывались комнаты, заставленные коробками, подготовленными к переезду. Из-за поднятых сборами клубов пыли в воздухе плавала легкая взвесь из блестящих частиц, щекотавшая ноздри. Путешествие по обломкам кораблекрушения завершилось в просторном зале, последнем уцелевшем бастионе адвокатской конторы.

– Прошу вас, будьте любезны… – пригласила секретарша.

От рабочего кабинета Брианса сохранилась лишь тень: стеллажи были сдвинуты в беспорядке, а вдоль стен громоздились кипы свернутых ковров, державшиеся на честном слове и готовые в любой момент обрушиться под собственной тяжестью. Письменный стол из ценных пород дерева представлял собой настоящее произведение искусства, будто чудом спасенное из огня пожара. За столом, в застекленной витрине, красовалось расставленное как попало собрание трудов Арансади.

Алисия с Варгасом примостились на импровизированных сиденьях у высокого окна с балконом, откуда была хорошо видна статуя Девы Марии Милосердной на куполе базилики, возвышавшейся на противоположной стороне улицы.

– Помолитесь Богоматери, может, она смилостивится над нами, а то меня она не хочет слушать, – со вздохом пожаловалась секретарша. – Как вас представить?

– Хайме Валкарсель с супругой, – ответила Алисия, не успел Варгас и глазом моргнуть.

Девица вежливо кивнула, однако не без лукавства стрельнула взглядом в сторону Варгаса, явно выражая одобрение большой разнице в возрасте с супругой и намекая, что такому молодцу за привлекательную внешность простительны многие шалости.

– А я Пури, к вашим услугам. Вряд ли адвокат задержится надолго. Не хотите ли перекусить, пока его ждете? Мариано, хозяин бара, каждое утро приносит мне снизу кексы и термос с кофе с молоком. Если вас это устроит…

– Я бы не отказался, – произнес Варгас.

Пури довольно улыбнулась:

– Сейчас я подам.

Она удалилась, игриво покачивая бедрами, что не ускользнуло от внимания Варгаса.

– К черту кексы и Мариано, – пробормотала Алисия.

– Каждый сражается тем оружием, которое имеется у него под рукой.

– Неужели вы все еще голодны? Ведь вы только что умяли целого поросенка.

– У некоторых в жилах течет горячая кровь.

– Уж не сеньорита ли Пури пробудила в вас боевой дух?

Варгас не успел ответить. Девица вернулась с тарелкой кексов и большой чашкой горячего кофе с молоком. Варгас охотно взял из ее рук угощение.

– Простите, что принимаю вас по-простому, но мы уже все вещи упаковали…

– Не беспокойтесь. Тысяча благодарностей.

– А почему вы решили переехать? – спросила Алисия.

– Из-за хозяина дома. Хотел поднять арендную плату. Вымогатель. Так что теперь дом совсем опустеет, и гори он синим пламенем.

– Аминь, – сказал Варгас. – И куда же вы теперь?

– Я сама хотела бы это знать. Мы условились о найме конторы за почтамтом, тут неподалеку… Но там затянулся ремонт, который начали делать, чтобы подготовить для нас помещение, и нам придется ждать еще месяц по меньшей мере. Сейчас все имущество отправляется на мебельный склад в Пуэбло-Нуэво, где у семьи адвоката есть бокс.

– Где же вы будете работать, пока суд да дело?

Пури вздохнула:

– У недавно скончавшейся тетушки адвоката была квартира на бульваре Мальофре в Саррии, и на сегодняшний день, похоже, мы перебираемся именно туда. Вынужденно, как понимаете…

Алисия с Варгасом вновь обвели взглядом разоренный кабинет Брианса, проникаясь витавшей в его стенах горькой атмосферой банкротства. Внимание Алисии привлекла картина в рамке, вернее, нечто вроде карикатуры на протокольные фотографии университетского выпуска. Композиция представляла молодого человека, вероятно, юриста Брианса в юные годы, в окружении оборванцев и изголодавшихся узников, обмотанных цепями по самую шею. Надпись под рисунком гласила: