Анатоль Арм - Каток на кладбище [СИ]

А по воскресным дням привык я музыку особенную слушать. Та передача необычная была на польском, называлась весело она: «Дискотека под грушей». Вели её продвинутые два чувака: Марек Гашиньский и Витольд Пограничны. Она затронула струны души моей и круто и слегка. Хотя хвалить таких людей мне непривычно. Но «лёгкая» у них была рука. И знаю я одно: они были энтузиасты. А в нашей жизни это так встречается нечасто!

Крутили западные лишь они хиты, а также и новинки. Наверное, посольства иностранные предоставляли им пластинки…

Обычно я просыпался. У меня приёмник был «Океан», что родственник «Спидоле». Его купил я лишь случайно. Ведь выбор, к сожалению, был мал, ничуть не боле…

На полке он стоял на прикроватной, над моею головой. Я кнопку утром нажимал и в музыку «врубался» всей душой. И ничего при этом не было нисколько перестроено. Ведь с вечера всегда мне станция нужная была настроена…

И вот в одно из воскресений 81 года — была зима, уже «спала» природа. Проснувшись в это воскресенье утром, нажал я кнопку, как обычно. Вместо любимой передачи, как в пустой бутылке от кефира, услышал я бездарное шипение эфира…

Я, разбудив жену, сказал ей прямо:

— Ну, Анна, в Польше началась, наверное, новая программа.

Возможно, Войцех Ярузельский для Солидарности устроил праздник сельский…

Мне не поверила она. А Польша уж лишилась «дна»… И сообщили днём, что генерал «великий» Ярузельский устроил путч военный: вот те на!

Я оказался прав: в ловушку вдруг попал Валенса Лех. В тюрягу «закатал» его тот польский генерал… При этом на весь мир себя он обосрал…

Вернул меня мой Государь, сказав:

— Ну, князинька, ты, половину моего задания узнав, сейчас «поедешь» в свои прежние реальные, а для меня немыслимые времена.

Пока не думай о Марьяне. Ведь в будущем есть у тебя жена. Но обещай мне, если ты, конечно, не предатель — ведь я колдун, волшебник, — в будущем и прошлом твоих возможностей податель. Не открываю я тебе пока секретов всех. Но знай, что ждёт тебя в конечном счёте удивительный успех!

— Клянись мне жизнью перемещаемой твоей, что и вернувшись в век реальный свой, запомнишь всё, что видел ты, как трель былую от любви умерший соловей. Ты будешь мне заложником своею головой.

Для этого ты должен осознать, что миссия, увы, ещё реально не завершена твоя. И служит ещё целый год волшебная машина мне моя!

Ещё далёк я от ухода, и это далеко ещё не кода!

И в ноги Государю я упал. Ему я объяснил, что на Марьяну, на «княгинюшку» мою конечно я запал. Хочу присутствовать я при рождении младенца. Её обнять. И после родов промокнуть ей лоб махровым полотенцем… Он отпустил меня.

Опять винты скрипели, и ритмы странные неведомой машины в моём ухе пели…

И вот на Красной площади стою я и смотрю.

— Что это? — сам себе я говорю.

В какой-то непонятной я одежде, но широко от удивления мои раскрыты вежды…

Ярко одетые люди с весёлыми, раскрасневшимися от лёгкого морозца лицами парами и поодиночке катаются по льду под весёлую бодрящую музыку.

(Кстати, предлагаю назвать этот каток «У Ильича»).

Возможно, это хорошо, раз мы, в целом, такие оптимисты. А, с другой стороны, ведь именно у нас существует самокритичная поговорка: «Иваны, не помнящие родства»…

Тут мне почему-то становится грустно, ведь умом Россию, действительно, не понять…

Мне думается, что, например, китайцы, ввиду известных событий вряд ли решатся когда-нибудь устроить каток на площади Тяньаньмынь. Впрочем, кто их, мандаринов, разберёт?! Ибо верно сказано: неисповедимы пути Господни…

И последнее. Я, в принципе, вполне солидарен с одним поэтом, который написал:

Дорогой читатель! Я прошу прощения что я так и не завершил свою миссию до конца.

Главное, что я описал лишь часть своих перемещений во времени. И ещё большая часть, к сожалению, осталась втуне.

Я искренне надеюсь, что, вернувшись к Государю, я до конца завершу свою «миссию». И, если он мне раскроет свою главную тайну, то я вам непременно её передам…

Я намерен правдиво описать вам все мои прежние перемещения в пространстве и в веках.

И к этому я надеюсь вернуться в самое ближайшее время…