Анатоль Арм - Каток на кладбище [СИ]

И первые три года он ни разу у меня не поломался. Я был первый человек в моём, пусть небольшом, но классе. И я почти героем стал, хотя ещё не понимал я музыки конечной власти.

Я жил через дорогу от моей 154 школы. И всё ещё я был заложником бездарного, дурного комсомола. Но я ещё глаза свои реально на действительность не вперил. Признаюсь честно: в это «барахло» я верил…

Но в «Beatles» веру я свою, любовь лишь Вовке Марукову и доверил.

Мы с ним «бухали», слушали магнитофон. То нашей жизни был реальный фон.

Учительница наша по английскому, что многие вопросы и за нас решала, на перемене песню «Girl» нам слушать разрешала. Не знаю, дерево какое больше я люблю: берёзу, черёмуху, дуб или клён, но в эту песню я, реально, был, есть и всегда буду влюблён…

Хотите, вам её переведу? А, впрочем, нет!

Английский сами вы учите или идите вы в п…у… Чем меньше ты английский знаешь, тем меньше ты стихи их понимаешь…

А дело в том, что не всегда поэт и сам способен объяснить, каким он мнениям подвержен и идущим «сверху» голосам…

Поскольку от рождения я сам — поэт, и очень, очень много лет уже я сочиняю и стихи и каламбуры, эпиграммы. Я — как опилки от жужжащей регулярно пилорамы!

Но для запретов мысли не было и нет! Стихотворения, поэмы, эпиграммы — мне не страшны, как безобидный водяной и детский пистолет…

Мы группу в школе создали — её солистом сам я был. Девичий «контингент» меня любил. Но я не мог преодолеть один барьер отчаянно. Любил я девушку — Ларису Верещагину. Я точно знал, что делаю я всё не так. Я слишком молод был, и значит, был мудак…

Но всё-таки не окончательный я был дебил. И после армии я на филфак английский поступил.

В те годы только музыкой я современной жил. Пускай меня ругают, но решил я для себя давно, что советская эстрада есть натуральное говно!

И ночью слушал радио я «Люксембург». Приёмник у меня такой «продвинутый» в то время был, он назывался «Фестиваль», и я его любил.

«Метёлку» я антенну сделал персонально на балконе, и чувствовал себя как гениальный сам Маркони [4] Итальянский изобретатель. !

В киоске, что на улице Бродского, я раз в неделю польскую газету покупал. Она звалась по-польски «Штандар млодых». И я, реально, на неё запал. Ведь не имела отношения она, и это правда, к гребаному ЦК КПСС. Через неё я узнавал позиции «Тоp-20» английских и американских хит-парадных мест.

Печатались там хит-парады все в оригинале. Поляки храбрые, советские гондонные решения по боку «манали»… Ведь наш маразм был всеобъемлющ столь, что перекатной как всегда и оставалась голь…

А ночью слушал, как уже сказал, я радио реально «Люксембург». В те годы я был корифеем от поп-музыки, почти что демиург…

Причём, я слушал музыку такую каждый день. Советская меня не волновала «поебень».

А станция работала с нуля часов и до пяти утра. Я каждый вечер был готов кричать в душе «Ура!». Новинки все при этом были из Великобритании. И в тот момент уж не любил Ларису я, а «трахал» Таню…

Там были дикторы с британским офигительным акцентом. Тогда учился на филфаке я, и никому не должен был процентов…

А эта практика была, реально, мне настолько круче, чем лингофонный кабинет, как для фашистских итальянцев — речи Дуче…

Я на свой «Аидас» писал всё, что действительно хочу. А после я друзьям, что это слушали, внимал, осознавая, что от этой музыки — торчу!

Вот так с новинками своё знакомил окружение. И в нашей жизни, на практике, всегда имело отражение… Именно так впервые я услышал «Killer Queen», подумав: «Неужели умный я такой один?»

Я тут же понял, что на свет родился новый гениальный коллектив, который мир реально потрясёт в прямом контакте, а не через презерватив!

В дальнейшем точно так всё и случилось. И после этой песни одна из величайших групп, что «Queen» зовётся, получилась…

Одновременно по четвергам, в удобное мне время, я слушал и британские «Top-twenty» по БиБиСи, и это было просто в элементе… Записывать названия и групп и песен помогала мне та молодёжная газета польская — она была моя «Вальхалла».

Спасибо, братья уважаемые, вам, поляки, что, наплевав вы на запреты «Брата старшего», не надувались, словно «ляги»… И, презирая те запреты, что издавал «Совок», давали людям музыку, а значит, и реально, свежего воздуха глоток!

И утоляли мою жажду к музыке любимой. Мне позволяли с этой музыкою жить. Иначе, я считаю, жизнь моя не стоила того, чтоб ею дорожить. Я продолжаю эту музыку любить.

Прощай же навсегда, надеюсь, долбаный «Совок»…