Андрус Кивиряхк - Ноябрь, или Гуменщик

— Постой-ка, я пропущу еще одну и домой, — говорил Карел. — И попомните, этот чертов батрак еще попляшет у меня! Ему, видите ли, начхать на мои распоряжения! Да я его на мельницу отвезу и в сечку велю смолоть!

Батрак с перепугу подался назад. Хозяин в корчме! Хозяин и впрямь запил! Только этого еще не хватало! Так славно было иногда посидеть в корчме, посмеяться над хозяином, который дома мается от ломоты в костях, а что же теперь делать? Опохмелиться невозможно, мучайся здесь в страшных муках и слушай, как Карел, сидя на замызганной скамье, похваляется и чокается с другими бражниками! Бутылка так близко — а не достать!

Батрак Ян бухнулся на колени на заснеженном дворе корчмы и забормотал сквозь зубы, а в глазах такая боль и страдание, словно он Христос, обремененный всеми грехами человечества:

— И когда же, когда же будем мы, батраки, жить свободно, без хозяев, и вволю пить вино? Господи, помоги!

Но Господь не внял мольбам батрака, он тоже мужик зажиточный, самостоятельный, какое ему дело до стенаний какого-то бедняка!

Батрак Ян сидел на корточках, раскачиваясь на пятках. Вдруг он услышал голоса и вскочил, ведь нечистой силы полно везде и во всякое время. Однако это были люди, хотя и ужасно чумазые и в вывернутых наизнанку тулупах. Ряженые!

— Батюшки светы! Как же я это запамятовал! — всполошился Ян. — Нынче ведь ряженые бегают!

Ряженые услыхали его голос и приблизились осторожно.

— Ян, что ли? — спросил один из ряженых.

— Он самый, — отозвался батрак, он узнал Имби и Эрни. Самые усердные ряженые, они иногда отправлялись по домам уже засветло, не дожидаясь сумерек, как вообще-то принято. Они прихватили с собой несколько картофельных мешков, иные уже были набиты добычей, другие еще пустовали. Оба подошли к Яну и запели.

— Нет-нет, не пойте, мне нечем вас отдарить! — стал отмахиваться Ян. — Лучше возьмите и меня с собой, будем втроем колядовать.

— Ни в коем разе! — тотчас возразил Эрни. — Народ нынче до того прижимистый пошел, ничего не хотят ряженым подать, многие даже дверь не открывают, а кто и пустит в дом, так сунет два-три сморщенных яблочка и прочей подобной дряни. Этого и на двоих мало, где уж там о троих говорить!

— Как хотите, тогда я один пойду, — рассердился Ян. — И не воображайте, будто только вам должно все достаться! Я каждый год колядовал и неплохо зашибал, так что нынешний день я не упущу! Вот возьму да и пойду сейчас к амбарщику!

— Мы там уже побывали, какой смысл вдругоряд идти? — заявила Имби, тем не менее, старикашки вовсю заторопились к избе амбарщика.

— Врете! — крикнул Ян и бросился бежать. Эрни запустил в него деревяшкой, но промахнулся, тогда старики тоже бросились было бежать, но, споткнувшись, упали друг на друга. Ян расхохотался и помахал им рукой, в ответ послышались стенания и громкие проклятья.

Дом амбарщика, казалось, вымер. Ян стал стучать в дверь, одновременно пытаясь придать себе маломальский вид ряженого: набрал в горсть грязи и размазал ее по щекам, вывернул зипун наизнанку, надел левый постол на правую ногу, а правый — на левую. Никто не открыл.

— Ряженые пришли из далеких краев! — орал Ян и молотил ногой в дверь. — Впустите отогреться, рученьки замерзли, ноженьки закоченели!

Но никто дверь не открыл, только чьи-то шаги послышались за дверью, и чей-то голос произнес:

— Ежели ты, свинья, поломаешь что-нибудь, я тебе просфорой такую дырищу в заднице прострелю, что сможешь там свою торбу с хлебом держать!

— Что за разговор! — возмутился Ян и снова забарабанил кулаком в дверь. — Ряженых завсегда надо впускать, они счастье приносят!

Но голос больше не отзывался, и Ян, преисполненный праведного гнева, стал бить в дверь пяткой. Тут подоспели и Имби с Эрни — заснеженные и запыхавшиеся. Эрни, собравшись с последними силами, набросился было на Яна, стараясь придушить его, но Имби одернула его и спросила:

— Не пускают, что ли?

— Какое там пускают! — орал Ян. — Я ему как последний дурак песни пою, а он со своей семейкой за теплой печкой надо мной только изгаляется. Давайте-ка подпалим ему избу!

— Нет, не стоит, — рассудила Имби. — На следующий год на одно место меньше будет.

— Да что толку от места, если амбарщик дверь не открывает?

— Мало ли что может приключиться! — заметила Имби умудренно. — Амбарщик и помереть может, а вдова его, авось, и не скряга. Изба пусть себе стоит, но кое-какие уловки применить стоит! Эрни, луна сейчас на ущербе?

— Ага.