Душан Калич - Современная югославская повесть. 70-е годы

— А вы сомневаетесь, генерал?!

— Тогда помогите нам в самый кратчайший срок сосредоточить наши силы. Обезглавленным коммунистическим вождям потребуется еще много времени, чтобы собраться с силами после распри со Сталиным. Мы глубоко убеждены, что Сталин не только закроет глаза на события в Югославии, но будет благодарен нам за ликвидацию режима Тито. В общем, весь мир воспримет это как сведение счетов народа с правительством, навязанным ему террором. Вы так не думаете? — Глаза его сверкнули хитрым блеском.

Человек по ту сторону стола поерзал на стуле, что-то пометил в блокноте и строго сказал:

— Я уполномочен выслушать ваши предложения…

Васич побледнел, криво улыбнулся. Помолчал, как бы собираясь с мыслями, и вдруг взорвался:

— Дайте нам полигоны вместо лагерей для перемещенных лиц, куда вы согнали наших солдат! Из-за несогласия определенных личностей огромное число наших людей остались неорганизованными именно на той территории, где могла быть сконцентрирована основная часть наших людей. Коммунисты используют и эту нашу слабость. Их посольство через отдельных агентов и, к сожалению, через известную часть местной печати ведет агитацию за возвращение переселенцев на родину, и особенно бывших военнопленных. Тут мы беспомощны. Безвольные и колеблющиеся отзываются. Верно, мы их третируем как армейских дезертиров и принимаем соответствующие меры, по этого мало. Дайте нам полигоны и оружие! Только это нужно нам!

Человек по ту сторону стола долго записывал. Васич ерзал в плюшевом кресле, нетерпеливо взглядывая на него. Казалось, он только сейчас почувствовал, насколько огромно кресло и как жалок он в нем. Человек по ту сторону стола кончил писать и тяжело поднялся со стула.

— Я доложу о ваших предложениях, — сказал он.

— Буду ждать вашего приглашения в самое ближайшее время, — уже мягче сказал Васич.

Расстались они неприязненно. Васич, хотя с этого важного свидания должен был уйти, очевидно, недовольным — дело-то было выполнено лишь наполовину, — покинул канцелярию, как подобает генералу. Хозяин, проводивший его до середины канцелярии, вздохнул с облегчением, когда дверь за ним закрылась.

В стекле большого окна отражались силуэты десятка мужчин. Они сидели полукругом и молчали. Курящие развлекались сигаретами. Остальные оцепенело таращились прямо перед собой, терпеливо дожидаясь услышать то, ради чего их сюда позвали. Необычайную тишину время от времени нарушало позвякивание металлического предмета о фарфор.

Человек с треугольным лицом, передавший Филиппу в поезде анонимное письмо, стоял в стороне, прислонясь к стеклянным дверям, отделявшим салон от спальни. Атмосфере напряженного ожидания он задавал тон мистерии, на которую собрались фанатики. Скрестив руки на груди, он недоверчиво стрелял выпученными глазами по лицам этих людей, словно поставлен был для того, чтобы джинновским ростом напоминать им о соблюдении спокойствия. Всем своим видом он хотел создать впечатление о себе как о личности, посвященной в тайны мистерии. Толстые губы — к ним лепился погасший и влажный окурок — кривились в презрительной ухмылке.

Васич сидел у самого окна, склонившись над столиком с обильным завтраком, с которым он задержался из-за своей важной встречи. Он ел неторопливо, тщательно пережевывал каждый кусок, словно испытывая терпение своих гостей. Был он в генеральской форме, сшитой у лучшего портного, угадывающего желания и капризы своих заказчиков. В ней он казался гораздо выше и шире! Сейчас он был сдержанно строг, что было несвойственно его вспыльчивой и злобной натуре. Дожевав последний кусок, он запил его большим глотком красного вина и закурил.

— Я требую, чтобы в самый кратчайший срок мне подготовили этот список, — сказал он, словно продолжая свою мысль.

Головы сидящих перед ним задвигались, стулья заскрипели — и вновь наступила тишина. Человек с треугольным лицом неслышно, словно тень, подошел к Васичу, поднял столик с грязной посудой и вынес его из салона.

— Как вы понимаете, — продолжал Васич, — мне нужны имена всех тех типов, которые обратились в коммунистическое посольство с просьбой о возвращении…

— Господин генерал, — поднялась одна голова, — смерть капитана Радича — отличный урок для этих предателей!

— Это было проведено хорошо! — одобрил Васич. Затем прокрался взглядом мимо голов и остановил его на лице с окладистой, заботливо ухоженной бородой. Тонкие губы Васича растянулись в сдержанной улыбке. Он сказал: — Господин воевода, указ о вашем назначении командующим специальным корпусом в составе армии его величества за рубежом будет вручен вам специальной почтой. В состав вашего корпуса войдут члены всех четнических [69] Четники — члены сербской реакционной монархической организации. организаций, находящихся в этой стране.