Дмитрий Липскеров - Тортик. Кофейная мышь. Монета

Он узнал ее на входе в метро — Варвару, практикантку из юности, ту, которую когда-то прогнал. Сначала шел за ней, спускаясь по лестнице, рассматривая немолодую женщину со слегка согнувшейся спиной, с пакетами в руках. Она прошла через турникет, а он, судорожно порывшись в карманах и не найдя жетонов, вспомнил, что у него в портмоне имелся на экстренный случай один, который и достал, чтобы пройти в подземку.

Марлон догнал ее и окликнул:

— Варвара!

Она обернулась и долго всматривалась в лицо пожилого седовласого человека с черными глазами.

— Марлон? — она поставила пакеты на холодный пол. — Это ты, Марлон?

— Я, — ответил он.

— И зачем ты здесь?

— Да вот как-то… А ты?

— И я как-то… — она смотрела на него приветливо, а он ожидал неприязни с ее стороны, приготовился к ответному удару судьбы. Но вместо этого женщина сказала: — Я рада видеть тебя, Марлончик!

Они вышли на Четырнадцатой улице, где жила Варвара. Сели в китайском ресторанчике и говорили долго, вспоминая юность, делясь событиями своей жизни. Он врал ей, что ему дали «заслуженного артиста РСФСР» от театра «Ромэн», а Варвара, в свою очередь, рассказала, что вышла в Москве замуж за итальянца, который усыновил ее ребенка, дав свою фамилию, тем более что она назвала мальчика итальянским именем Франко, в честь великого оперного режиссера Франко Дзеффирелли. Сейчас сын вырос и поет в Нью-Йоркской опере. Правда, не первые партии. Его полное имя Франко Пирелли…

Марлон понял, что Варвара сейчас рассказывает ему о его сыне… Он на минуту вышел в туалет и поплакал, затем, высморкавшись, умыв лицо, вернулся за столик. Варвара, взглянув в покрасневшие глаза бывшего любовника, все поняла, но сделала вид, что не заметила, и заказала кофе.

— Твой сын знает о тебе. Я никогда не скрывала от него, кто его отец.

— Спасибо…

Варвара попросила официанта принести счет, Марлон попытался расплатиться чеком, но вялая толстая китаянка словно робот ответила, что «ноу чек, ноу фуд стемп». Варвара дала карточку и, ожидая транзакции, сказала:

— У тебя есть маленький внук.

Старый цыган поглядел в потолок, словно в небо, откуда на него щедрыми пригоршнями сыпалось счастье.

Он улыбнулся:

— Как его зовут?

— Марлон, — ответила Варвара. — Но не в честь тебя, не надейся! В честь актера Марлона Брандо. Марлон Пирелли. Твои потомки — итальянцы, как ты и мечтал! Кстати, мальчик учится играть на гитаре.

Он отважился и спросил:

— Можно мне их увидеть?

Варвара подписывала счет и что-то прикидывала в уме:

— Наверное, да… Правда, сын послезавтра уезжает в турне по Азии, но внук всю зиму в Нью-Йорке. Оставь свой телефон, я наберу тебя, как время будет…

Той ночью у Марлона случился инфаркт. Его везли на «скорой помощи», а он пытался объяснить на ломаном английском, что у него в портмоне есть уан доллар, он хочет, чтобы в случае его смерти монету передали внуку, гранд сану… Ему обещали, а в приемном покое врач обыскал портмоне и сказал, что есть только десять центов и карточка страхования. А больше ничего…

Вероятно, я потерял ее, думал в реанимации Марлон с торчащей в горле трубкой. Потерял в который раз. Сознание его путалось, он его старательно удерживал, переживая встречу с Варварой… Но память — она в сердце, а разве можно внуку сердце оставить, тем более поношенное. Цыган хотел было рассмеяться, но трубка из аппарата, помогающая ему дышать, помешала, смех хрипом вышел.

Его держали в больнице месяц, хоть и мечтал он поскорее из нее выбраться, чтобы Варвара ему дозвонилась, а он бы объяснил, что не сбежал от нее на этот раз, просто такие обстоятельства произошли.

Накануне выписки он смотрел в холле больницы телевизор, вернее, слышал его, а сам представлял себе другие картинки — идиллические: как он в окружении большой семьи играет вместе с внуком гитарный дуэт и учит его итальянским песням. А потом он увидел свою монету… На экране телевизора. Ведущий «60 минут» рассказывал о необыкновенной находке в нью-йоркском метрополитене. В банковском хранилище подземки, куда свозилась вся недельная выручка, среди жетонов обнаружили самую ценную в мире монету — «Девушку с распущенными волосами», предварительной стоимости от пяти до двенадцати миллионов долларов.

— Это моя монета! — тихо сказал Марлон. — Бабушки Инесс Искрящей монета!

Его никто не услышал, а диктор рассказал, что была попытка найти хозяина столь ценной монеты, но, к сожалению, отпечатков пальцев на «Девушке с распущенными волосами» не обнаружилось и, значит, идентификацию провести невозможно. Вероятно, монета будет продана на аукционе, а деньги от выручки пойдут в благотворительный фонд подземки.