Лариса Бортникова - Бабодурское (сборник)

А потом тоже любопытно. Знаете, что произошло? Там, в Турции, в 2000 году, что ли, влупил кризис, похлеще нашего, и муж Найлан разорился вчистую. Просто в ноль! На какие-то остатки денег вместе с еще одним горе-бизнесменом открыл кодаковскую лавчонку. Так вот Найлан, королева-Найлан, ходила по улицам с лотком на шее и распространяла рекламу этого салончика. Больше некому было. Ничего. Поднялись снова. Антикварный шопик у них в центре Стамбула. Она там за хозяйку.

Ходит вся из себя такая важная. Королева, мля.

Хе-хе. Ну раз уж мы сегодня об интимном… Я бы сделала «хроники климакса», потому как меня (мне 46, сейчас у многих ранний климакс) вот-вот должно это дело прибрать. Но климакс — это типа стыдно, и женщина должна это все скрывать и делать вид, что она до ста лет ололо, пыщь-пыщь, фертильна и все такое…

А меж тем, менопауза — неизбежный такой беспристрастный грядущий пиздец… И вот я еще год назад была такая ебливая, веселая кошечка, а уже сегодня я вся в приливах, потная, стремная, нервная, злая… и не знаю, чо делать и как жить…

«Ой. Вам еще рано беспокоиться. Вы еще овулируете», — говорит гинекологиня, потом смотрит анализы и по ее лицу я понимаю, что нет… не рано. Но просто она обучена утешать. Потому что менопауза — маленькая женская смерть, и положено утешать.

А я думаю, что давайте уже определимся про этот гребаный климакс, и я не буду переживать о том, почему меня колбасит по пять раз на дню. Я просто ебну нужную таблетку и пойду дальше работать…

Плюс у меня, если что, будет офигенная отмазка… Мол, прастити-с, жентльмены… я в менопаузе-с… гормон-с… Не в смысле я агрессивная, злая сука, а просто так складывается.

А жить мы это будем все. Все девочки! И это, в общем, прикольно. И это наше девачковое, и в этом наша сила… Люк.

Я люблю патриархат. Вот это все… большой дом с резными окошками, сад-огород, верандища на сто квадратов, сиренька белая над ней. В доме всякие прабабки-прадедки, внучки-правнучки, дяди-тети… все такие солидные, степенные, вежливые.

Большой стол, самовар, бабушка пирожков напекла, дедушка поросеночка забил… будут, будут скоро шварки.

Матушка в погреб сходила за рыжиками солеными. Батюшка достал запотевшее… прохладное… из другого погреба.

Сели, поели. Картошечки своей, курка-яйки, щец тоже…

И чтоб, когда я ем, — я глух и нем. И чтоб перед ужином непременно молитву. И чтоб во главе стола сидел прадед, а прабабка по правую его руку, в шали вся и седенькая…

И чтоб потом снохи, улыбчивые, тугозадые, быстро-быстро со стола прибрали… И дальше читать, например Чехова, вслух. Или в лото играть.

И чтоб по дому котятки бегают, по чистеньким половицам. Полосатеньки. И козленок чтоб. Непременно чтоб козленок беленький.

И младший внучок Иванушка, чтоб с этим козленком играл при помощи свежего, дедом сорванного прутика…

И потом чтоб еще вечерний чай с баранками. И чтоб мужчины солидно про планы на урожай, а женщины чтоб вышивали и тихонько пели «Лучину».

Ваще прекрасно.

Очень нравится. Очень так хочу.

Пусть я буду прабабушкой справа от прадедушки в шали.

И пусть мне наливочки домашней подносят сношеньки.

А Иванушка пусть подбегает и «баба, баба… а расскажи про ИванВодовича-ФедорВодовича…»

Ващеее…

Но вот я что думаю.

Вот, например, про фею и хрустальные туфли тоже ведь здорово, и тоже красиво и очень вдохновляет. Принц там, то-се…

Но в Золушку мы не верим.

А почему тогда продолжаем верить в Иванушку, козленка, и вот это все с рыжиками и прочими груздями?

Ну такого же порядка утопия. Только в другом жанре.

А на самом деле оно же вовсе не так… Ну, не будем про на самом деле. Не хочу. Хочу грибочков, наливочки и козленка.

И шаль.

И туфли из хрусталя.

Почти забытые былицы в лицах

Вот не звали бы ее Алисой, а звали бы как-нибудь поспокойнее: Валя, Галя, Уля… меня б пожалуй так не проперло. А ее звали именно Алисой, и фамилия у нее была такая очень красивая на «ская». Какая точно — сейчас навряд вспомню, но знаю, что в сочетании с «Алиса» звучало это по-королевски. Да и статью Алиса тоже удалась. Княжеская стать, правильная: плечищи такие, что любой качок обзавидуется, ручищи тоже здоровые, и грудь четвертого размера. Кровь с молоком, а не девка! Лицо ясное, открытое, полнолунное, прозрачные синие глаза и косища до пояса. Когда Алиса выходила из-за плиты (она поварихой работала) и выплывала в столовку, тащила она за собой нечеловеческое сияние. Ступает павой, шейку лебединую чуть в бок гнет, персями вздымает. Ну, точно «месяц под косой, а во лбу звезда».