Лариса Бортникова - Бабодурское (сборник)

Возле светофора столкнулись фура и старенький Фольксваген. Водила фуры приплясывает, пытаясь согреться. Хозяин Фольксвагена уныло разглядывает царапину на крыле. Загруженность Ленинградки из высокой превращается в очень высокую. Зачем-то давлю на автодозвон.

— У метро Аэропорт ДТП. Поток встал намертво. Лягушонка на своих двоих, — после секундной заминки добавляю: — Любви вам. И тепла.

— Спасибо, Лягушонка. Не отключайтесь. Для вас сообщение от корреспондента Стерва.

— Да… Дааа!!!

Если наплевать на горло и держать руки в карманах, то легче забить десятизначный номер в память мобилы. Если наплевать на руки и следить за горлом, тогда голос звучит не так хрипло и невзрачно, как у старой дуры с низкой степенью загруженности.

— Да… Я… Вы просили перезвонить.

«…степень загруженности выше средней…»

Она говорит быстро и некрасиво. Совсем не так, как Стерва с Авторадио. Она говорит, что кто-то использовал ее позывной для фальсификации сообщений о пробках. Она говорит, что ее благодарят, но запись в эфир не выпускают. Она говорит, что испугалась за Лягушонку в Коробчонке, то есть за меня, потому что уже целых четыре дня не слышала моего голоса и подумала, что я тоже стала жертвой неизвестного хулигана.

— Знаете, — говорит она, — вы мне близки, хотя я вас ни разу не видела.

— Знаете, — говорит она, — я бы с радостью с вами встретилась, но слишком занята.

— Знаете, — говорит она, — я желаю вам счастья. И тепла.

«… степень загруженности — высокая…»

Когда она замолкает, наступает моя очередь. Зачем-то я рассказываю Стерве обо всем. О замерзших пальцах и забытом дома шарфе. О маме и несданном переводе. О том, что у меня никогда не было машины и даже прав. Это похоже на госы по языку, когда кажется, что ничего не знаешь, а вот начала отвечать и уже трудно остановиться.

— Вы сейчас на Ленинградке? — она не прерывает, а вежливо втискивается между моими откровениями, словно оттирая их локтями одно от другого. — Я живу рядом. Вы любите кофе?

«… степень загруженности — очень высокая…»

Лифта нет, и пока я добираюсь до пятого этажа — успеваю согреться и передумать. Но на площадке уже скрипит дверь: кто-то ждет меня пролетом выше, стоя в проеме. Шаг, другой… Поднимаюсь, примеряя на лицо улыбки: радостная, удивленная, осторожная… Какая?

У нее улыбка открытая. Снизу вверх…

— Лягушонка? Проходите.

Кресло урчит моторчиком и бодро катит по длинному коридору. Иду следом. На кухне пахнет эспрессо.

— Вот. Слежу за Ленинградкой, — она кивает в сторону окна. — Может, кто-то куда-то не опоздает. Кофе?

— Да, — соглашаюсь. — Ваша степень загруженности — правильная.

— А давай на «ты», Лягушонка. — Давай. Меня Василисой зовут.