Робин Слоун - Закваска

До этого момента весь мой вклад в базу кода заключался в крохотных усовершенствованиях — кропотливой вышивке на плотном гобелене проприоцепции. А еще я написала панель отладки для интерфейса, но ни за что не призналась бы в этом.

А теперь я с чистого листа создала модуль. Короткий, в коде не было и ста строк, идеально выстроенный вокруг одного-единственного действия. Постепенно, шаг за шагом, я отключила координацию движений, а потом загрузила новый код напрямую в движок PKD2891. Большинство людей не подозревает, что так можно сделать: у всех у них были свои микроконтроллеры памяти, которых как раз хватало на следующий этап. Затем шаг за шагом я снова вывела в онлайн систему координации.

Я закончила свой новый модуль, назвала его, попыталась скомпилировать, получила уведомление о нескольких позорных синтаксических ошибках, исправила их и снова скомпилировала, перепрошила Витрувианца новым кодом и скомандовала: «Попробуй снова».

Он взял яйцо, легонько сдвинул, немного помедлил, а потом слегка ударил его о край миски. После этого в дело включился мой новый модуль. Датчик координации движений отключился. Рука не вырубилась, не ослепла, она просто как будто моргнула. Меньше ста миллисекунд, и в этот момент мой новый модуль сказал: «Давай».

В пакете контроля кода «АрмОС» я создала нечто новое — маленькую область без обратных связей или самосознания — и назвала ее «Уверенность».

Белок и желток вытекли в миску, а чистая скорлупа осталось в шестипалой ладони Витрувианца. Рука развернулась и аккуратно бросила скорлупу в маленькую плошку, которую я подготовила специально для этой цели (до этого момента она ни разу не пригодилась).

Я решила задачу с яйцами, причем самым простым способом на свете: не добавила код, а убрала! В момент моргания Витрувианца больше не смывало бесконечным потоком фидбека, он больше не должен был каждую секунду пересматривать и пересматривать любое свое действие.

Я сделала пулл реквест и даже не стала писать описания коммита — им будет достаточно названия модуля. Я ждала писем, мое сердце стучало.

«Повтори еще раз», — сказала я Витрувианцу.

Шмяк-хрясь-оп.

Мой компьютер пикнул. Это пришло сообщение от Питера, целиком состоявшее из восклицательных знаков.

Уверенность!

Рассылка от Горация принесла расписание занятий — все должны были поделиться своими секретами. В понедельник аэропоника с Кеньяттой, во вторник дегустация сыра с Орли, в четверг жуководство с Анитой, а в пятницу — мастер-класс от Джайны Митры по секвенированию ДНК.

Мы пошли вместе с Горацием.

В полдень в центре лаборатории Джайны Митры собралась очень маленькая группа. Там был Наз, бариста, Клэй из Новых Бейглов и Кеньятта, один из фермеров-адептов розового света.

Джайна Митра протянула нам пластиковую тарелку.

— Кто хочет плюнуть?

Гораций поднял руку и деликатно сплюнул в чашку Петри.

— Хорошо, — сказала Джайна Митра. — У человека во рту живет целое сообщество организмов, нам может быть интересно узнать каких. Вам интересно, мистер Портасио?

— Ну еще бы!

— В последнее время биологи очень заинтересовались сообществами микроорганизмов. Раньше описать сообщество было очень трудоемкой задачей, а теперь… смотрите.

Ее машина была огромная, как холодильник, с блестящим черно-белым панцирем со скругленными углами. На фасаде красовалось название: «Иллюмина Гипер Цензус».

Джайна Митра нажала кнопку у нее на животе, и машина выдала нам лоток. Джайна Митра поставила туда чашку со слюной Горация, снова нажала кнопку, машина всосала лоток и зажужжала.

— Что это она делает? — спросил Наз.

— Вначале она денатурирует образец. Нагревает микробов, чтобы они… расслабились. А потом фрагментирует их и разделяет, используя крохотные шарики. Просто живодерня какая-то.

Я подняла палец.

— Но так же перемешаются все ДНК?

— Да, но им некуда деваться. У организмов много общих генов, но есть один уникальный. Шестнадцать эс. Как отпечатки пальцев, — Джайна Митра хищно улыбнулась. — Так что мы переберем все части всех тел, чтобы найти подушечки пальцев.

Мы все задумались об этом сравнении, пока машина гудела и жужжала.

— А пока она работает, — сказала Джайна Митра, — я покажу вам свою коллекцию.

Она провела нас в огромную холодильную камеру, заставленную подносами. На каждом стояли десятки крошечных скляночек.

— Вот поэтому я здесь, — гордо сказала она. — Мистер Мэрроу заманил меня подпиской на «Обзор микробиомных исследований». Она недешевая.