Елена Блонди - Ателье [СИ]

Оказавшись между столом и стального цвета холодильником, уходящим под потолок, Даша почувствовала себя лучше. И, похоже, ничье любимое место не заняла — хозяйка восседала во главе стола, посреди кухни, Саша кинул на угловой табурет принесенную газету и ходил вдоль плиты, доставая из шкафчика банку с кофе, турку и ложечки. Натали, оглядываясь, смеялась и, болтая, откидывалась назад, чтоб прислониться спиной к его боку. Саша покачивал головой и улыбался Даше извинительно.

— Ой, мне Саша когда сказал, что ты тоже из Крыма, я так обрадовалась. Тут у меня есть подруги, но разве же они поймут, что такое хамса, например, или скумбрии нажарить целую сковороду, правда же, Даш?

— Наверное…

— Вот Леночка. Она директор модельного агентства. Хорошая девочка, но тупа-ая! — Натали закатила бледно-голубые глаза.

— Иришка мне нравится, у нее фирма косметическая, но она вечно занята, я ей звоню, Ирка поехали кофе пить, в новую «Шоколадницу», а у нее вечно всякие презентации и прочая хрень. Даже поехать в «Ашан» мне не с кем!

— А Юрик что ж? — от плиты шел горячий запах свежего кофе. Натали снова откинулась назад и чуть не упала, когда Саша вывернулся, отступив:

— Лишка, не буянь, у меня кипяток.

— Мне ску-у-учно, — капризно протянула Натали, выставила в сторону голую ногу, — вот сейчас споткнешься, будет тебе кипяток.

— Это тебе будет кипяток, глупая.

Очень стройный, с развернутыми широкими плечами под белой, похрустывающей даже на вид, рубашкой, Саша ловко поворачивал турку, подхватывая другой рукой склянку со специями и пошевеливая пальцами, всыпал щепотку чего-то пахучего, отставлял, брал другую. Турка попискивала, скользя по стеклянной плите. А Саша приподнимал, снова ставил, ждал, когда над блестящим краем покажется шапка коричневой пенки, и опять убирал, будто играл с плитой в какую-то игру.

Натали, задумавшись над словом «глупая», поморгала загнутыми ресницами и, убрав ногу, обратилась к Даше:

— А ты что кончала?

— Я? Я реставратор.

— Вуз какой? Я в Симфе училась, сейчас та-ак жалею, что не уехала вовремя в МГУ. Крымские вузы это же просто смешно. Никакого престижа.

И она выжидательно уставилась на гостью, не забывая рассматривать ее лицо и волосы.

— Я не училась в вузе. Я… у нас семинары были, из киевской академии приезжали мастера, учили нас и потом давали допуск на реставрацию. Это называется — государственный реставратор. Имею доступ к работе с музейными экспонатами.

— Н-да? — Натали минуту подумала, не зная, как отнестись к тому, что Даша не только без престижного высшего, но как бы и вообще без него, — ну диплом-то у тебя есть? О высшем?

— У меня диплом реставратора. Государственного.

— Н-да?

В наступившем молчании Даша подумала, что попала в сказку. Про белого бычка. Натали ее раздражала. Раздражали ужимки и жесты, светлые бараньи глаза, взгляд которых хотелось прихлопнуть на щеке, будто это комар. И дурацкие вопросы. Вроде собеседование какое-то.

Когда раздался пронзительный звонок в коридоре, ей стало легче. Пусть уже придет поминаемый несколько раз Юрик, встряхнет тягостную ситуацию. И Натали наконец, перестанет прислоняться к Александру. Не то чтобы Даша ревновала, но уж вовсе непонятно, что делать и как реагировать.

Упираясь в стол кончиками пальцев, хозяйка встала, постаравшись сделать это как можно изящнее. И ушла открывать дверь.

— Я эту квартиру снимал, — поведал Саша, — у знакомых. А потом Юрик купил, для Наташки. Так что я тут много времени провел, пока сделка готовилась. Юрика свел с хозяевами, то се.

— То се мне особенно нравится, — сказала Даша.

— Это? Не-е-ет! — он повернулся, будто танцевальное па сделал, и ловко разлил кофе в четыре маленьких чашки, — у нее просто характер такой, чтоб все мужики были сперва ее, а потом уж — других женщин. И ей хватает вот этого — слова, ужимочки.

Он понизил голос, садясь:

— Она зависит от Юрки. Работу вроде ищет, но он не сильно-то хочет…

И, привстав, закричал:

— Юрка, мужик, ну, привет, брат!

Даша из своего угла оторопело разглядывала мужика-брата Юрку. Лет не меньше пятидесяти, низенький, плотный, с лысой головой и невидными бровями над темными пуговицами глаз, он вошел немного боком, быстро перебирая короткими ножками, на вытянутых руках неся разваливающийся бумажный сверток.

— Здравствуйте! Наточка, дай доску, я тут тебе — рыбки. Ехал и вспомнил, любишь ведь.

Натали маячила за Юриковой спиной, мелькая пепельными кудрями то сверху, то по бокам и все что-то говорила-говорила мурлыкающим голосом. Принюхавшись, закричала радостно: