Елена Блонди - Крис и Шанелька [СИ]

— Эй, — сверху над ее макушкой позвал Дима, — чего притихла? Устала?

— Нет, — сказала Шанелька, не очень понимая, о чем спросил. Ответила себе, с легкой грустью, нет, нельзя как раз без этого, нельзя вполсилы, вполовину желания. А нужно дождаться его.

— Хочешь, я тебя на скале сниму? Там такое место, получится, что летаешь.

— Хочу.

Забрав камеру, он помог ей взобраться на скалу, торчащую над далекой внизу долиной. Смеясь, прижимал к глазу, нажимал кнопку, подсказывая, где встать и как повернуться. Шанелька смеялась в ответ, выпрямлялась, стараясь не глядеть вниз, прикладывала руку ко лбу, высматривая в сизой трепещущей дымке светлую точку крыла. И вдруг сама захотела к нему, стоящему на краю яйлы, в шортах, и в черной майке, с очками, поднятыми на лоб. Кинуться, обнять, прижаться крепко, поцеловать в полураскрытые губы, не отводя взгляда от темных узких глаз под густыми бровями.

Дима опустил камеру. Вытащил из кармана мобильник, прижимая к уху, извинительно улыбнулся, слушая. И через полминуты закаменел лицом, отрывисто задавая вопросы.

Шанелька осторожно спустилась, нащупывая сандалиями острые выступы. Встала рядом.

— Сейчас, — говорил Дима, глядя на нее, и не видя, — да сразу еду. Не паникуй. Вот же… Угу. Петька пусть уезжает, сам. Я приеду, ну через минут сорок буду, или через час.

Он опустил руку. Пристально глядя на вопросительное лицо Шанельки, снова увидел его.

— Олька. Упала и вывихнула лодыжку. Очень сильно. Петька ее отвез в травму, в Симферополе. Я, мне надо поехать.

Шанелька оглянулась на пустое небо. Посмотрела на еле видные вдалеке их машины, стоящие в траве.

— Я бы дождался. Но она там плачет, чтоб я приехал.

— Да. Ты поезжай.

— А ты?

Шанелька пожала плечами.

— Нормально. У Крис мобильный с собой, если что. Я тут подожду, а то ведь машина.

— Ну, в том и дело. Не бросишь же. А связи, скорее всего, нет, тут нет вышек. Теперь, пока не вернутся. Наверное, с полчаса придется одной побыть. Или подольше. Немного. Ты как?

Она убедительно улыбнулась, кивая.

— Ты едь, я же сказала. Ну, и приветы там и пусть все хорошо.

Дима шагнул, обнял ее за плечи. Быстро поцеловал, не попадая в губы, куда-то в уголок рта. И уже на бегу, поворачиваясь, закричал:

— Ночевка там, в Черноморском. Вы обязательно приезжайте, да? Шанелька, я тебя буду ждать. Сегодня. На автовокзале, там наши стоят, спросите!

— Да! Конечно!

Вишневый жигуль заревел, сходу запрыгал по заросшей колее, рванул, удаляясь, и вскоре даже крыши не стало видно, только стихал звук мотора.

Шанелька опустила руку, которой усердно махала, кивая и улыбаясь. И снова пошла на край, медленно, никуда не торопясь, уселась, выбирая травку помягче, согнула ноги и обхватила руками колени. Олечка. Снова Олечка, как всегда, рядом с Димой — Олечка. И тут же устыдилась мыслей. Она там лежит, стонет и плачет, баюкает забинтованную ногу, требует, подайте мне Димочку Фуриозо, пусть приголубит и пожалеет.

— Ты опять? — рассердилась сама на себя.

И стала смотреть вокруг и вниз, и на дальние темные горы, такие большие и спокойные, на тонкие пряди облаков. Обок над краем показался большущий рюкзак, за ним кепка и под ней потное блестящее лицо в очках. А следом выбирался еще рюкзак.

В ответ на удивленный взгляд Шанелька сделала выражение лица «Аленушка на камушке» и продолжила медитировать.

А из сверкающей нежной пустоты, еле слышно ворча, приближалась крошечная светлая точка, почти невидная на фоне расписанной дымчатыми пейзажами темной горы.

Под самой крышей жили стрижи. Их было полно, чертили воздух острыми крыльями, попискивали на лету, исчезали за краем окна и выскакивали снова, будто падая, пропадали за подоконником и появлялись уже дальше, в утреннем нежном небе. А писк оставался, делаясь тише. Под шифером, где стрижи налепили себе круглых гнезд с бугристыми стенками, их ждали немногие поздние птенцы, попискивали, а потом пищали громко, надсаживались, встречая родителей.

Еще был слышен мерный стрекот, это на углу крыши старательно вертелся флюгер-самолетик с пропеллером на носу. Лежащей Шанельке казалось, вертится, пытаясь стряхнуть надоевшую крутилку. Наверное, у него уже окосели глаза, улыбнулась Шанелька, ногами скидывая простыню.

По коридору прошлепали шаги, двери открылись. Крис вошла, промакивая полотенцем влажные волосы.

— Ты весь день собралась валяться?

— Стрижи, они — пацаны. На роликах. Катаются кругами, свистят. И — все вместе. Видишь, по одному не летают.