Елена Блонди - Крис и Шанелька [СИ]

Шанелька заново осмотрела огромную чашу, полную воздуха и легкого ветра, скалу над долиной, легкие пряди облаков, плывущие ниже того места, на которое показывала только что рука пилота. А там, в сизой нежной дымке толпились скалы, пики и возвышения, перемешанные с купами кустарника и прозрачными облаками. Там, отсюда не разглядеть, есть тайный грот, распахнутый так же, как это открытое ветрам место. В нем, не в глубине, а на пороге воздушного пространства, воцарится орел, ему будет видно все-все, что сейчас видят они, и намного больше, ведь гора выше. Конечно, ему будет видно море, а еще витая дорога, по которой они ехали. И, может быть, своим острым глазом орел разглядит город Феодосию, поселок Береговое, где в розовом номере розового отельчика он коротал дни, сидя на пыльном шкафу и упираясь крыльями в оклеенные обоями стены. Может быть, оттуда видна даже Керчь, и зимой в читальном зале Шанелька будет знать, орел там, и он ее видит.

— Кофту какую накинь, — распорядился Сергей, — и пойдем, пока ветер не сильный. Ноги не замерзнут, а сверху продует.

Шанелька оглянулась на Крис. Та улыбалась. И Дима улыбался тоже. хорошо так, серьезно, не как детским капризам.

— Нет, — сказала она, поправляя на плече ремень кофра, — я не полечу. Криси, ты лети.

В коротком молчании она успела по своей привычке подумать, наверное, Крис решит, что Шанельке просто хочется остаться тут наверху с Димой, а Дима решит то же самое, и получится, она навязывается, а Сергей решит, что она испугалась. Но это все неверные ответы. Правильный один. Ей хотелось, чтоб именно Крис полетела, завершая великое путешествие синей птицы. Не где-то в толпе вокруг квеста, а в небе над чашей долины. И наплевать, кто чего подумает-то. Так будет правильно. Она это чувствовала, очень сильно и резко, это было как желание поправить что-то покосившееся, восстанавливая гармонию. Или сделать что-то изначально — правильно, для той же гармонии.

— Хм, — Крис внимательно посмотрела на взволнованную подругу, смирного орла и двоих мужчин, оглянулась на бабочку дельтаплана, — с парашютом я прыгала. А вот полетать. Не случалось пока.

— Понравится, — уверенно заявил Сергей, — давай, ветровка, может, какая? А нет, у меня там есть, в сумке. Так что, не надо ничего. За час-полтора обернемся.

После деловитой суеты, когда Крис обрядили в большую серебристую ветровку, вручили на колени орла, притянув его дополнительно к каким-то внутри кабинки штангам, она кивнула круглым шлемом, и Шанелька еще раз все сфотографировала. Заревел мотор, пухлые колеса мягко подмяли траву и мелкие камушки, и огромная бабочка, напряженно летящая над кабинкой, стала удаляться туда, на край, где скала, где они все недавно стояли, осматриваясь и дыша солнечным ветром.

— Ой-е! — заорал вдруг Сергей и колеса оторвались от земли, крыло плавно ушло выше края яйлы. Рев мотора стал удаляться, стихать, превращаясь в стрекот.

Шанелька побежала, не отводя глаз. Внутри нее гулял ветер, пах ледяной мятой и нежным бергамотом, и ее глаза стали глазами Крис, она смотрела вниз и по сторонам, захлебываясь от высоты и огромности воздуха. Откинутую назад руку поймала теплая ладонь, Дима бежал рядом, смеялся, легонько тянул, оберегая ее от камней под ногами, и она бежала все быстрее, так что волосы летели следом, не успевая кинуться в лицо.

На самом краю остановились, вернее, он дернул ее руку, наверное, испугавшись, что кинется следом, тоже полететь. И запрыгали, как дети, крича всякие глупости, маша вслед и смеясь. Устав, тяжело дыша, сели на траву, вытягивая вдоль склона ноги.

Будто мы на краю мира, думала Шанелька, чувствуя покалывание каменной крошки под бедрами и голенями, а там будто уже другой мир, следующий, еще один. Такой прекрасный.

Дима обнял ее за плечи. И они поцеловались. Ниже, под их подошвами, на тропе, что поднималась к яйле, упорно ползли медленные фигурки с рюкзаками выше голов.

— Спасибо, — сказала Шанелька.

— На здоровье.

— Нет. На счастье.

Он кивнул. И они поцеловались еще раз. Она — с горячей благодарностью, такой, что даже не давала ей взволноваться по-женски. И это обеспокоило, потому что снова пришли всякие помехи, мысли о мыслях, а еще — внизу ползут люди-мураши, и скоро появятся на краю яйлы. Наверное, просто все очень быстро, решила Шанелька, сидя под его оберегающей рукой, ну не могу я так, раз и загорелась, кинулась тискаться, дышать горячо. Но пришли воспоминания. Нет, дорогая, бывало и так, что наплевать на все, и не нужно было много времени, а готова была сразу, где угодно. Правда, это плохо кончилось. Может быть, теперь она дует на воду? Или — всегда теперь нужно поступать по-другому, не ожидая от себя этого вот — стремления немедленно окунуться в огромное счастье, поймать его и держать, купаясь в нем.