Елена Блонди - Шанелька и Крис [СИ]

Но даже мысль додумать было тяжело, слова будто барахтались в вате, застревая и смиряясь, засыпали тоже.

Так что она просто кивнула, валясь на край просторного ложа прямо в большом халате, выданном хозяином. Успела увидеть силуэт Азанчеева, он стоял в дверном проеме, медля уходить. Крис через сон стало смешно. Буквально недавно она лежала с прекрасным Васькой Коньковым, прикидывая, как бы на него все время смотреть — любоваться, то есть — находиться на расстоянии. И теперь совершенно другой мужчина мнется в дверях спальни, может быть, надеясь. Но это же Азанчеев, Валерка Аксенович, и, если бы хотел, давно бы уже попробовал. Предложить… А так. Да вряд ли. И вообще…

…На пуфике приглушенно зазвонил мобильный.

Крис открыла глаза, оборвав сонные мысли. Промахиваясь вялой рукой, прижала телефон к уху. Покосилась на темную арку, рядом с которой уже никого.

— Да? Шанель, что там? Что случилось?

— У меня? — удивился голос в трубке, — ты сама где?

— Я? — Крис немного подумала, — а… ну…

— Блин, я думала вы там. С Азанчеевым, у него. Он что, не приехал? Ты куда попала-то?

— Я? — собственная немногословность стала раздражать Крис и она села, собираясь с мыслями, — подожди. Нормально все. А-а-а, ты насчет звонка? Извини, это спросонья. Приехал твой Азанчеев, пили чай, я тут спать ложусь. В арктической по цвету спальне. С розами.

— Пф. Мой, ну-ну. И он?

— Что он?

— Спать. Ложится, — уточнила Шанелька, зевая в трубку.

— Наверное. Я не знаю, я раньше заснула.

— Криси, так нельзя! Ты в машине отрубилась, теперь что-то ничего не знаешь, и сообщение мне прислала, что ты непонятно где. Смотри, проснешься как-нибудь в Эмиратах, каких-нибудь. Замужем за гаремом. И не вспомнишь, как попала.

— Шанелечкин, все хорошо. Спи давай тоже. У тебя-то все в порядке?

— У нас да, — отозвалась Шанелька, — но в коридоре. Криси, тут снова приходило пальто. С пуговицами. Торчало на площадке, потом ушло вниз. Пешком. А ночь. Я не стала ничего. Но странно, да? Чего оно ходит?

— Вероятно, решило ограбить мои богатейшие апартаменты. Коврик, погрызанный принцем, два горшка с опилками, и теперь вот выводок малолетних крысят. Бесценного кота Марьяччо. Зарится.

— Шиш ему, — решила Шанелька, — все, я совсем сплю.

— Спок ночь.

— Криси! Подожди. Так вы это, с Азанчеевым-то. Не-не?

— Не.

— Ну и зря.

И не дожидаясь возражений, Шанелька отключилась.

Крис легла навзничь, держа в руке телефон. Потом снова села. Чертова Шанель, так прекрасно спалось, совсем вот спалось. И после ее вопроса спаться перестало. И не то, чтоб хотелось, именно сейчас, все же это чересчур водевильно, взять и прыгнуть из одной внезапной койки в другую, тоже оказывается, внезапную. Но вдруг захотелось определенности. Вот почему у него висит мой портрет, сердито думала Крис, повесил бы свою супер-моложавую Светлану-фотомодель. И еще этот магнитик. Дурацкий настолько, что это как раз настораживает. Объект из разряда вязаных носков, махровых домашних халатов и тех самых бигуди на башке. Что-то такое чрезмерно семейное. Или насмешливое. Или — семейно-насмешливое.

Насмешек над собой Крис не любила. И колебаться чересчур долго тоже не умела. Так что, встала, туго затягивая пояс халата. И вышла, касаясь рукой светлой стены в темном воздухе. Сворачивая в тупичок, где смутно темнела на светлом дверь в комнату, утешила себя: скажу, что захотела воды. Или вот телефон нужно зарядить. И вообще, наверное, заперся и дрыхнет.

Ей стало смешно от того, что вдруг перепугался, и заперся, чтоб не посягнула. И вполне уверенно она нажала на дверную ручку. Дверь подалась, стремительно распахиваясь настежь и Крис влетела внутрь, споткнувшись о что-то мягкое и падая руками на край тахты. Затаила дыхание, стоя на коленях перед самым лицом спящего Азанчеева. А сердце от неожиданного кульбита билось так, что казалось — его слышно на улице.

Азанчеев спал. Худое лицо было непроницаемо спокойным, волосы, освобожденные от резинки, спускались на плечо, рассыпавшись прядями по углу подушки. Другое плечо укрывала простыня и Крис сделалось неловко от того, что под ней торчали согнутые мужские колени.

Мужчина вздохнул, и она вдруг представила, он просыпается и видит над собой коленопреклоненную гостью, блестящую во мраке глазами. Закусив губу, медленно встала, и совсем было повернулась уходить, но Азанчеев тоже повернулся, укладываясь на бок, выпростал руку и взял ее пальцы, потянул к себе. Крис подалась, снова опускаясь к его лицу, присмотрелась к закрытым глазам и удивилась. Он спит. Держит ее за руку и — спит, не изменив мерного сонного дыхания.