Роза Хуснутдинова - Как прекрасно светит сегодня луна

Голос ее сорвался.

«Вот это разговор, — лизнул свою лапу медведь и лег поудобнее, — это разговор!»

«Мам, — спросил густой, еще не окрепший голос, — мам, а что делать, если их больше? Если их вдвое больше?»

«Я их разорву всех!» — пискнул третий голос.

«Мам, смотри, какая сегодня луна», — сказал еще один голос.

Медленным низким голосом волчица сказала:

«Да, сынок, сегодня прекрасно светит луна!..»

Если когда-нибудь я насовсем уйду в край голубого неба и зеленой травы, я возьму с собой одну монетку, чтобы по ней догадываться о том, что есть у людей что-то еще кроме голубого неба и зеленой травы.

В той пустынности, в которой я жил, одна душа явилась ко мне цветком. Но я вспомнил, что теперь я должен буду поливать его, — и отвернулся.

Ночью тигр явился ко мне, его глаза в темноте я принял за кроткие свечи.

«Я покаюсь», — сказал я и почувствовал на себе лапы тигра.

Она спала, и дыхание ее обозначалось животом, белым и атласным, он вздымался и опускался.

«Что может быть прекраснее этого?» — подумал я и взглянул на свой живот, узкий и впалый.

«А как же я дышу?»

Почему еще за два часа до рассвета птицы начинают петь, приветствуя зарю?..

Почему они так уверены, что солнце встанет?..

Была ночь, и черная пантера не спала: «Где кончается мое черное тело и начинается черная ночь?»

В глухую полночь я проснулся и выглянул в окно: в небе была звезда. Она дышала и все время делала движение вниз, будто ее с земли кто-то за веревку тянет. Тянет-потянет — вытянуть не может.

Потом я заснул и сам во сне тянул… Только с другой стороны, чтобы она не упала.

В холодный зимний день я съел ложку меда: стены в моей комнате потекли медом, свет из моей лампочки закапал медом, и сам я закружился по комнате с тихим жужжанием…

Большая черная медведица думала, лежа в берлоге: «Ах, если бы родить мне маленького белого ягненочка…»

Когда это дерево состарится и умрет, я хочу встать на его место: наверное, оно счастливое, если на нем выросло такое счастливое дерево…

Небо не падает на меня, пока я стою на ногах. Но когда лягу…

Я огромный, как море, говорил он, ясный, как солнце, нежный, как утренний ветер, легкий, как тополиный пух на ветру!

И умер.

Она смотрит: море есть, солнце есть, ветер есть, и пух тополиный есть. А его нет.

Или есть?

По небу, все время ударяясь и ударяясь, летала муха.

Кто выпустит ее отсюда?

Апа — тетя, почтительное обращение к старшей по возрасту женщине.

Абый — дядя, почтительное обращение к старшему по возрасту мужчине.

Эби — бабушка.

Абыстай — жена муллы.

Жизней — муж старшей сестры.