Роза Хуснутдинова - Как прекрасно светит сегодня луна

И человек подарил ему ветер.

— Отдай мне твое щедрое сердце, отдай жизнь, — попросил наконец гость.

И человек вынул из своей груди сердце, отдал просящему, а сам упал и умер.

Теперь гость жил в доме, мимо шли люди и видели: сидит у окна ученый, по-прежнему молодой, красивый, мудрый, размышляет о строении Вселенной, — все хорошо!

И самому ему казалось, что все хорошо. На подоконнике и в саду цвели розы, в клетке пел волшебник-соловей, красавица подносила чашу с вином, улыбалась ему… Но что-то все-таки должно было случиться дальше!

И случилось! На небе стали пропадать звезды, с каждым днем их становилось все меньше, розы в саду стали вянуть. Красавица таяла, бледнела, пока не исчезла совсем. Стены дома стали рушиться. Даже солнечный свет проливался на землю, минуя дом и сад. И ветер мчался мимо, огибая усадьбу…

А лицо? В один прекрасный день, наклонившись над ручьем, он увидел свое лицо. Это было лицо прокаженного.

Только еще безобразнее, чем раньше…

Несколько человек, живущих в одном городе, встречавшихся друг с другом довольно часто, сблизились настолько, что некоторые — подружились, некоторые — полюбили, а некоторые — полюбили очень сильно. Потом — разлюбили, стали описывать свои отношения в повестях, рассказах, романах, писать портреты друг друга, ставить друг над другом эксперименты: психологические, социологические, биологические. В результате экспериментов кое-кто не выдержал: заболел и умер, оставшиеся в живых ломали теперь головы: что еще сделать друг над другом… Некоторые нашли выход — завели себе новых друзей и знакомых. Другие — уехали в чужие города и страны.

Вечером медведь вышел из своей берлоги, постоял, послушал, что говорят кругом.

Все говорили про луну.

«Как прекрасно светит сегодня луна», — говорили вокруг.

«Ладно, я могу и закрыть», — сказал медведь и поднял вверх лапу. Луны не стало видно. Он постоял с поднятой лапой, послушал, что говорят теперь, и ему показалось, что никто не заметил, что луны нет, что она закрыта.

Все вели себя так, будто они видят луну, а он, медведь, не видит.

«Ладно», — сказал он и пошел по лесу. Проходил мимо заячьей норы, заглянул: зайчиха и шестеро зайчат уже лежат, моргают сонно, пошевеливают длинными ушками, она им что-то рассказывает… Нагнулся он.

«Видите, детки, — шепелявила зайчиха сонным голосом, — как прекрасно светит сегодня луна».

«Да», — ответил кто-то.

«А сейчас вы увидите, детки…» — сказал медведь, подкрался, встал и закрыл собой все, что можно было закрыть, встав у входа в нору.

«Видите, детки, — так же сонно прошептала зайчиха, — а это медведь встал у нашей двери и заслонил нам луну, но когда он отойдет, нам опять будет видно, как прекрасно светит сегодня луна».

Медведь отошел: «Ладно, мы еще увидим…» И пошел дальше. Дальше он увидел лужу. В мутной воде плескалась луна, а вокруг ее хороводом сидели лягушки и квакали.

«Как прекрасно светит сегодня луна», — начинал чей-то один голос.

«Прекрасно светит! Прекрасно!» — повторяли остальные.

«Она всегда прекрасна, наша луна, но сегодня еще прекраснее».

«Прекраснее, ах, прекраснее…»

«Ну да, — сказал медведь, — когда у вас есть лужа, а когда ее нет?» И, наклонившись, стал пить.

Выпил, поднялся, посмотрел вниз — лягушки молчали. Их было много, они все вылезли, когда он выпил их лужу…

«Где песни?» — спросил медведь будто у воздуха. Повернулся и пошел прочь.

Но не успел он отойти и на десять шагов…

«Как прекрасно светит сегодня луна», — произнес ему в спину чей-то тихий голос.

«Прекрасно светит, прекрасно», — тихо ответил второй.

«Как прекрасно светит сегодня луна», — громко и с переливами произнес первый голос.

«Прекрасно светит, прекрасно!» — громко и с переливами ответил второй.

Медведь плюнул. Он плюнул и выплюнул всю их лужу, вместе с их луной. Отплевываясь, пошел дальше.

«Кого слушал? — плевался он. — Зайчиков слушал, лягушек… Где свои, где волки?» И остановился, соображая, где волк. Волк и его волчата. Семь крепких волчат с острыми клыками.

…Когда он подкрался к волчьей норе, там разговаривали. Говорила старая волчица.

«И когда вы увидите близко своего врага, — говорила волчица медленным хриплым голосом, — вы приседаете вот так, видите…

И не в хвост, не в ноги, не в спину, нет! Не кусать, как какие-нибудь собаки — нет! — голос ее зазвенел. — В шею! В кровь! Насмерть!»