Николай Бойков - Африканский капкан

И руки протяните,

Скажите ей:

Любимая, с тобой,

Я буду Богом, королем и сам собой.

Любите, как люблю.

И смейтесь, как смеюсь я.

Любимая, с тобой,

Я буду Богом, королем и сам собой.

Любите, как люблю

И смейтесь, как смеюсь я.

Любимая, с тобой.

Лю-би-мая, с то-бой…

Выскочил из троллейбуса. Напротив — почтамт. Взлетел на второй этаж. Ощущение удачи и какой-то стремительной полноты будоражило и подталкивало лететь. Выше! «Я сам не плох. Ох, я не плох… Любите, как люблю. И смейтесь, как смеюсь я. Любимая, с тобой».

Остановился. Кабинет начальника почтового отделения похож на сейфовый инкубатор, а сам почтмейстер, кажется, только вылупился и даже еще не полностью вылез из торчащего за его спиной стального ящика.

— Что вы принесли? Не понял?

— Я говорю, договора я принес.

— Не понял.

— Вы должны купить бюст политического деятеля.

— Не понял.

— У вас нет в зале.

— Не понял.

— В зале должен стоять бюст.

— Почему должен?

— Разнарядка у меня. Сверху.

— Понял (протягивает руку, берет договор, читает). Все правильно написано. Одобряю.

Родон Герасимович облегченно вздыхает:

— Прекрасно. Договор подпишите. Оформите. Вышлите по указанному адресу.

— Не понял.

— Чего не поняли?

— Имя не указано.

— Чье?

— Деятеля.

— А вам не все равно?

— Логично.

— Вот и подписывайте

— Момент (пишет).

— А что вы там пишите? Это же договор. Здесь нельзя ничего писать.

— Почему нельзя? Дополнение к договору.

— Дополнение к договору пишется отдельно.

— А мы здесь напишем (продолжает писать).

— Что вы пишете?

— Момент (читает вслух). К указанному памятнику должны быть приложены в трех экземплярах следующие документы: биография героя, цитаты из его работ и речей, указатель упоминаний данного героя в документах форумов, съездов и печати последнего пятилетия. Общий объем указанных документов, — смотрит на Родона, усмехается, дописывает, — двадцать печатных страниц.

— Десять, — перебивает Родон Герасимович.

— Двадцать, — мягко поправляет почтмейстер и загадочно улыбается. Откидывается на стуле к сейфу, уменьшаясь, будто влезая в него. Наставляет оттуда:

— Да не вздумайте меня провести. А то тут ходил один с аналогичными бумагами, а потом оказалось, что хотел бюст хирурга какого-то мне подсунуть. А зачем на почте хирург?

— Логично. И что вы с ним сделали?

— С кем, с хирургом?

— Нет, с моим предшественником.

— В сопровождении милиции отправил в сумасшедший дом.

— Так-таки прямо?

— Оттуда мне сообщили, что в диагнозе я не ошибся.

— Феноменально. Я, пожалуй, пришлю вам бюст одного известного психиатра. Бесплатно. Карманный экземпляр. В виде презента.

— Я в долгу не останусь. Момент. А это что?

— Где? — Перечитывает. — Этим письмом настоятельно рекомендуется приобретать бюсты политических деятелей и брошюры об их деятельности для распространения в качестве ценных подарков за отличные показатели в труде. Перечень, стоимость… — все прилагается. Указан еще и вес, габариты — для соблюдения условий транспортировки.

— Продумано.

— А как же, мы ведь «Специальные художественные мастерские». Специальные, понимаете, — глазами показал куду-то наверх. — Понятно. Как не понять. Емкая идея. И это, знаете ли, не какие-нибудь слоники на комоде, не китайские там болванчики.

— Очень точно замечено,

— Не фикусы там, например, — продолжал развивать свою мысль почтмейстер. При этом он вертел головой, таращил или узил глаза, мимикой дополняя каждое слово…

«Сам ты — китайский болванчик, — думал о нем Родон. — Транжира народных средств. Извращенец государственной думы, в смысле мысли».

— А можно и бюстики делать в нескольких уменьшающихся размерах, как слоники. Так сказать, новый социальный заказ.

— Очень интересная мысль. Зримая. Политическое эхо, слушайте. На поэзию тянет. — Родон Герасимович поднял для выразительности руку. — Сам сочинил: «Люди сделали глыбу из камня и стали… Люди камень, как бога над собою поставили… — « Опасно занесло», — подумал, и продолжать не стал.

Спустя два месяца городская общественность чествовала и награждала ценными подарками передовиков строительных организаций. В числе награжденных были и наши герои. Славе досталась целая композиция «Головы казненных декабристов». Родону Герасимовичу — полновесный бюст в натуральную величину. Лицо Родона светилось азартом и умом, когда он обнял на сцене сверкающий новизной камень и повернулся к заинтригованному залу: