Александр Богатырёв - Ведро незабудок и другие рассказы

— А что мы сделаем? — удивилась она.

— Напишем письмо епископу, властям, соберем подписи. Ты подпишешься?

— Я-то подпишусь, да другие станут ли… Уж больно народ не любит бумаги подписывать. Одни как-то ходили, а потом налог вышел…

Я объяснил, что от архиерея налога не будет. Тут же мы составили бумагу и пошли по поселку. К вечеру все было сделано. Только бывший партийный секретарь совхоза да два ветерана отказались поставить подписи. Даже отставной участковый расписался и буркнул: «Давно пора».

Удивительная выдалась нынче зима в Сочи. К Рождеству расцвели подснежники, цикламены, незабудки, анютины глазки, анемоны, нарциссы. К Крещению на теплых склонах распушились желтые бусинки мимозы. Появились цветы и на нескольких уцелевших кустах камелии. Ирисы цвели с декабря, а розы вообще не переставали цвести.

Красота! Порою стыдно становится: дети и друзья то от морозов не знают куда деваться, то в оттепели с мокрыми ногами по Питеру бегают, лавируя между падающими с крыш сосульками. А ты тут на солнышке при 18 в тени. Но фенологические радости омрачены реальными скорбями. Главная — от того, что пространства, на котором могут расцветать цветы, становится все меньше. Некогда зеленые склоны сереют бетоном новопостроенных коттеджей и высоток. Там, где еще недавно можно было погулять под пальмами и магнолиями, металлические заборы, над которыми возвышаются бетонные короба строящихся гостиниц. Гостей не видно. Громады высоток уже несколько лет стоят с неосвещенными окнами. Никаких признаков жизни.

Другая скорбь — пробки на дорогах. Можно и час простоять на одном месте… Но иногда и пробка может порадовать. 12 февраля пробка подарила мне замечательный сюжет. Простояв 20 минут в районе стадиона, я решил покинуть маршрутку и, невзирая на дождь, прогуляться вдоль многокилометровой вереницы неподвижных средств передвижения. Выходя из маршрутки, я чуть не столкнулся с человеком в подряснике. Он медленно шел по проезжей части с рюкзаком за плечами, с промокшей скуфьей на голове, в легких башмаках, не рассчитанных на долгие прогулки под дождем. Ни зонта, ни накидки, лишь демисезонная куртка. Но он и не собирался скрываться от непогоды под крышей автобуса. Время от времени доставал из-под полы куртки большой восьмиконечный крест на массивной серебряной цепи и осенял все четыре стороны. Я прошел за ним минут пять, а когда он повернулся с крестом в руке в мою сторону, попросил его благословить меня. Он пристально посмотрел мне в глаза и перекрестил, громко и четко проговорив: «Во имя Отца, Сына и Святого Духа!»

Я сразу понял, что это не священник, но на всякий случай спросил: «Вы иеромонах?»

— Нет. Я пророк Иисуса Христа.

— Вот как… А как же вас, отец пророк, величать? — я еле сдержал улыбку. Но после его ответа впору было рассмеяться.

— Я — Всероссийский пророк Иисуса Христа Победитель Каменный.

— Интересное имя. А как вас величать покороче?

— А никак. Так и зови.

— А матушка вас в детстве как звала?

— Витей. Потому и Победитель. Виктор — значит Победитель.

— А «каменный», наверно, от Петроса? Виктор Петрович?

Пророк удивленно посмотрел на меня и с минуту помолчал: «Сам догадался?»

Я в ответ улыбнулся: «Нетрудно догадаться».

— Нет, трудно. Это тебе Дух Святой открыл.

Возражать я не стал. Спросил: «Не от старцев ли он идет, что подвизаются в горах Абхазии?» Оказывается, он ничего о них не знает, а дошел лишь до границы и, как он выразился, «освятив и окрестив» ее, бредет обратно. Путь он держит на Москву, а потом направится домой — на Дальний Восток. На поездах он не ездит: либо на своих двоих, либо с дальнобойщиками на больших фурах.

— Вот, хожу, крещу и освящаю Россию-Матушку.

— Так ведь великий князь Владимир это уже сделал.

— Он крестил в воде, как Иоанн Креститель, а я крестом осеняю. Говорю о конце света и Страшном Суде, о том, что времени осталось мало и нужно спешить с покаянием. Бесов прогоняю и собираю грехи.

— Ну и как, получается?

— Хорошо получается. Думаешь, чего это так быстро олимпийские объекты строятся? Это я несколько лет назад подумал: зачем из России за границу отдыхать люди ездят, когда у нас Сочи есть. Нужно большие деньги сюда привлечь. Деньги — это грех. А у нас грешных людей полно. Где будет много денег, туда народ и повалит. Вот все и получилось. Я прошел сейчас, посмотрел — все делается как надо. Вот еще Сочи пройду, соберу грехи людские и понесу их в Москву.