Александр Охотин - Могла быть другая история

— Что это, спим, — Ответил Вадик. Ну и мы с Игорем тоже сказали, что спим. А Валентина Васильевна:

— Почему же тогда на уроках засыпаете. Вместо столовой всю большую перемену проспали, все тридцать минут. Никак добудиться не могли, как ни старались. Ещё и на уроках спите.

Потом обращается ко мне:

— Ну, ты, Мережкин, домашнее задание по математике, конечно, не сделал.

— Не помню, — говорю.

А я и правда не помнил, сделал я задание, или нет. Хотя нет, вспомнил, что не сделал. Никак не получалось решить ту противную задачку. Я вспомнил её содержание и поразился: задачка-то проще пареной репы. А Валентина Васильевна вызывает меня к доске:

— Раз не помнишь, — говорит, — иди решать задачу. Тебе хоть несколько троек получить бы, чтобы не остаться на второй год.

Я встал, вышел к доске, взял мел. Валентина Васильевна продиктовала условие:

«На олимпиаде три команды набрали 285 баллов. При условии, что команда 24-ой школы набрала бы меньше на 8 баллов, 46-ой школы на 12 балов меньше, а команда школы номер 12 на 7 балов меньше, тогда все команды набрали бы баллов поровну…»

Короче, требовалось сосчитать, сколько баллов набрали команды 12-й и 24-й школ вместе. В общем, ерунда, а не задачка. Я сначала хотел решить её по действиям, а потом думаю: «Зачем тратить время, когда можно все сделать проще?» Ну, я так и сделал: обозначил набранные каждой школой баллы через x , y и z ; написал на доске систему из трёх уравнений; после этого построил матрицу коэффициентов; привёл матричное уравнение к треугольному виду… В общем, полминуты ушло, и получилось, что команды двенадцатой и двадцать четвёртой школы вместе набрали сто восемьдесят семь баллов.

Я закончил решать задачу, повернулся к классу и вижу: Валентина Васильевна стоит с изумлённым выражением лица, класс притих, никто из ребят явно ничего не понял. А Валентина Васильевна говорит:

— Мережкин, кто тебя научил такому способу решения? Ты откуда знаешь про матрицы?

Я удивился. Говорю:

— А что такого-то? Обычная матричная алгебра. Мы её… — я вовремя остановился. Чуть не сказал, что я проходил это на первом курсе университета. Вовремя вспомнил, что это мне приснилось.

Да, приснилось, но ведь существует матричная алгебра. Кстати, ещё есть матанализ, теория множеств… Да много всего ещё есть. Главное, всё это я знал. Не мог же я всё это выучить во сне, за двадцать минут. Да и сон был странный, длинный, как жизнь. Главное, такой отчётливый, будто это не снилось, а происходило на самом деле.

От раздумий меня оторвал голос учительницы:

— Ну что ж Мережкин, молодец. А сможешь решить это по действиям? Чтобы все поняли.

— Конечно, смогу. Только это дольше будет.

— Пусть будет дольше, но всё равно реши.

Решил я задачку по действиям — целых пять минут ушло, получился тот же результат. В общем, получил я первую в жизни пятёрку по математике. Первую, если не считать тех, что получал во сне.

***

На перемене ко мне подошли Игорь и Вадик. Музыкантов спрашивает:

— Сань, тебе что-нибудь странное снилось, когда спал на перемене?

— Ну, снилось. Да, странное. А что?

— Сань, нам с Игорем, по ходу, один и тот же сон снился. Будто мы уже взрослые, Овсянников только не взрослый, а как на самом деле. Мы летали на звездолёте, попали в прошлое…

Вадим, видимо, заметил мою растерянность. Спрашивает:

— Ты чего? Тебе тоже это приснилось?

Я даже не помню, что пробормотал в ответ. Что-то типа:

— Да. Это же. «Прометей-2». Двенадцатое измерение, Залядка, Флюгершнапс, изменение истории…

— Да, всё точно, — сказал Игорь. — Что бы это значило? Кстати, а где Овсянников?

— Не знаю, — говорю. А Игорь:

— Слушайте… А он вообще — был?

Вот тут, похоже, к нам, троим, вернулось чувство реальности. И правда, какой Овсянников? Да, живут в первом подъезде Овсянниковы: дядя Ваня, тётя Галя, их дочь тётя Наташа, её муж дядя Егор Злодюкин… Впрочем, он теперь тоже Овсянников. Взял фамилию жены. Фамилия Злодюкин ему не нравилась. Дело, конечно, не в фамилии, но всё равно такая фамилия ему не подходила. Добрее, чем дядя Егор, я никого не знал.

Ну, так вот, никакого Данилки там никогда и не было. Вот это, последнее, мне сильно испортило настроение. У меня на душе стало так горько и тоскливо, что не описать словами.

Кстати, дядя Егор внешностью был очень похож на приснившегося мне Данилку. Такие же светлые волосы и голубые глаза, такая же солнечная улыбка.

Не знаю, как я досидел до конца уроков. Временами мне чуть не до слёз становилось жалко никогда не существовавшего Данилку Овсянникова.