Сергей Виноградов - Дорога в бесконечность

_ Дорогой Пал Палыч — начал он — голова ты наша, садовая, что ж ты иуда сделал…

Стоп, это не оттуда — подумал про себя Никаноров, — значит, должно быть здесь.

— В твои-то шестьдесят ты ты мог такие горы своротить — мысленно произнёс он про себя очередную фразу и подумал т — похоже, нашёл. А вслух произнёс:

— Столько дров наломать, что после тебя не одну пятилетку в них коллектив разбираться будет…

Когда же Никаноров тихо по-английски покинул шумное торжество, в голове его вдруг появились собственные мысли: пусть Пал Палыч сам на себя обижается — ведь это не мои мысли а его собственные и про иуду и про дрова… Так что не так уж и плохо говорить правду прямо в глаза, хоть она и колет. И это были, действительно, его первые собственные умные мысли неспешной пенсионной жизни…

Эпилог.

Вернувшись домой Никаноров неожиданно стал размышлять. Самостоятельно. И первая, но не вполне умная мысль которая пришла ему в голову подсказывала: обязательно опубликовать все чужие умные мысли в одном сборнике — чтобы в следующий раз знать, куда подглядывалось. Через год работы получилась солидная рукопись. Прочитав её в последний раз перед сдачей в типографию, Никаноров вздохнул, и бросил рукопись в пылающий камин. Через секунду все чужие мысли уже пылали ярким пламенем…

— А ещё говорят, что рукописи не горят…

На жизнь он смотрел через очки. Так как без них просто ничего не видел. Но был оптимистом. А потому вся жизнь казалась ему в розовом свете.

Вот огромный грузовик, громко лязгнув колёсами на ухабе, обдал его с ног до головы дорожной грязью.

— Бывает — сказал он, не обидевшись. И тут же записал номер автомашины в свою маленькую чёрную книжечку. На всякий случай. Для порядка. Порядок он любил и ценил. Беспорядок не терпел и боролся с ним всеми своими силами. Как мог.

Вот в центе города, у огромного газона, кто-то опрокинул урну и мусор раскидало ветром по всей площади. Ай, ай, ай — покачал он головой. Непорядок. И пошёл звонить в ЖЭК, чтобы узнать фамилию нерадивого дворника. Так — на всякий случай.

А как-то вечером, когда уже совсем стемнело, возвращался он домой. Вдруг слышит крик: помогите! Кричала женщина. Какие-то тени мелькали у соседнего подъезда. Ай, ай, ай — покачал он головой. Непорядок к женщине приставать! И на всякий случай посмотрел на часы, аккуратно занеся в свой чёрный «поминальник» время инцидента. А вдруг свидетели понадобятся?

Так он и жил. Маленький человек в больших очках. Куда надо напишет. Куда надо позвонит. Потребует меры принять. И никому при этом не мешал. И ни с кем не ссорился. Потому что был этот маленький человек совсем не оптимистом, как ему казалось, а самым обычным советским обывателем.

Неверно говорят, что незаменимых людей не бывает. Пётр Петрович относился к разряду именно таких людей. Правда, в отделе, где он работал, об этом почему-то не догадывались. Может быть, и догадывались, но вслух не говорили. Хотя незаменимость Петра Петровича всем была видна невооружённым глазом.

Проводить полит информацию — Пётр Петрович.

Выступать на профсоюзном собрании — Пётр Петрович.

Сказать заздравную или прощальную речь на очередном юбилее или погребении — Пётр Петрович.

На совещаниях ОСВОДа, ДПД, ДОСААФ и т. д. и т. п. — опять же Пётр Петрович.

И так он наловчился всё это делать, что даже дома к обычному родительскому собранию в школе готовился как к главному событию в своей жизни.

Но однажды Пётр Петрович заболел. Надолго. И всё в отделе пошло кувырком. Политинформации не проводятся. На профсоюзных собраниях — ни одного выступающего. А что уж до юбилеев, то хоть переноси их на неопределённое время.

Наступил наконец день, когда Пётр Петрович вновь очутился в родном отделе, чтобы сполна ощутить свою незаменимость. Даже речь приветственную подготовил на пяти страницах. Оваций, увы, не было.

Прослушав его удивительно актуальную речь о пользе перестройки, начальник сухо пригласил Петра Петровича в свой кабинет.

— Понимаешь, — начал он без лишних эмоций, — тут вот приказ пришёл о сокращении штатов. Ну, мы посовещались, все вроде бы при деле, а одного человека сократить надо — перестройка! Остановились на твоей кандидатуре.

— Но я же — пытался возразить Пётр Петрович.

— Знаем, — сказал начальник, — но за три года ты так и не внедрил ни одного проекта…

— Но я же…

Вот именно6 активист, общественник. А такие люди в любом отделе нужны. Ну а мы обязательно твоими сегодняшними советами пользоваться будем. Бумажку оставь…