Сергей Виноградов - Дорога в бесконечность

— Есть у меня к тебе разговор.

— Ну, говори.

— Это твой почерк на табличке?

— Ну, мой.

— Тогда рассказывай, чего же ты годы жизни здесь не дописал?

— Забыл я, Павел Петрович, когда-твой батька родился. Когда его здесь в восемнадцатом хоронили, помнил. А теперь забыл. Вернулся я в тридцатые, когда с басмачами разобрались, а кладбища то почти и нет. Всё заросло да ветрами раздуло. Теперь снова на этом месте хоронят. Стыдно мне было тебе признаваться, что я лучший друг твоего отца был. Думал всё — вот его могилку найду и всё тебе расскажу.

— Нашёл.

— А ты как об этом узнал?

Счетовод замялся, не зная как ответить деду: приснилось, что ты сегодня здесь будешь Вот и пришёл.

— Приснилось, говоришь. Значит, сон в руку. Хотя сегодня пятница — сны, вроде, бы не сбываются. Да бог, с ним, со сном, давай помянём отца твоего — геройского красного командира и восстановим справедливость — допишем хотя бы, когда он геройски погиб.

— Давай дед, пиши: год рождения — 1888-й.

— А ты откуда знаешь? Опять приснилось. Мы с тобой, Паша, хоть и безбожники отъявленные, но я верить стал, что есть там на небесах что-то или кто-то, что ведёт нас по правильному пути и помогает нам. Хотя мы часто этого и не хотим. Может, и правда, Бог есть?

…Эту почти правдивую историю про своего отца-счетовода рассказал мне один мой однокурсник пару лет назад, когда мы только начали учиться в Ленинградской высшей партийной школе. Поверить в какие-то сны было очень трудно, поэтому я решил её изложить так как есть без какого-либо научного атеистического обоснования. Вот только прочитать моему другу то, что получилось, так и не успел — его отчислили сразу же после первого курса. За что — не знаю. Может быть и за эту мистику. Но я пока его так больше и не видел.

Пыльная дорога наконец-то привела Якова Василькова, новоиспечённого выпускника ветеринарного техникума, в деревню, где ему было предписано работать последующие три года. Бросив в траву свой потрёпанный картонный чемоданчик, Яков, а проще Яшка, за невеликим количеством лет, с облегчением бухнулся в серую от пыли траву и с наслаждением прислонился к торчащему на обочине столбику, означавшему, видимо, границу деревни. Июльское солнце, как налившийся кровью бычий глаз, медленно клонилось к горизонту. К быкам Яшка, как и все его однокурсники, питал особую неприязнь. Ещё бы! В племенном колхозе, где они были на практике, почти у каждого из них нашёлся свой тёзка среди свирепых четвероногих. Но думать ли о быках в такой прекрасный летний денёк! Тем временем солнце, облизнув макушки далёких деревьев, провалилось куда-то за лес, уступая место вечерней прохладе. Смахнув пыль с казённых башмаков, Яков приободрился и, перекинув через плечо своё нехитрое имущество, направился в деревню. Едва он вступил в абсолютно незнакомую ему местность, из-за ближайшего забора раздался пронзительный женский крик.

— Яшка, стервец, явился!

Странно, но его уже здесь ждали. Хотя вчера, когда он получал направление, говорили, что с деревней даже телефонной связи нет.

— Куда прёшь, куда прёшь! — не унимался женский голос.

Яшка оглянулся и, увидев, что сошёл с дороги и мнёт чью-то частную траву, тут же соскочил на обочину.

— Чертовщина какая-то — озираясь по сторонам, подумал он. — Мало ли Яшек кроме меня на свете. И уверенно шагнул к ближайшей избе.

— Только сделай ещё шаг, рога обломаю! — уже явно не шутя, раздался из-за забора теперь уже мужской голос.

И тут Яшка, действительно, струхнул.

— Ага, гад толстомордый, испугался — торжественно завопила невидимая женщина. — Еким, хватай кол, бей его, бей…

В себя Яшка пришёл лишь тогда, когда вновь оказался у знакомого столба при входе в деревню.

— Что там, перепились что-ли все? — переводя дух, в слух произнёс будущий ветеринар.

Тут в проёме видневшейся кривой улочки показался мужик с колом. Яшка весь сжался, словно его уже ударили. Но преследователь тоже заметил свою жертву и большими шагами направился к нему.

— Ветеринар? — вдруг крикнул он.

— Ветеринар — потухшим голосом ответил Яшка.

— Слава богу, — вздохнул бородатый мужик с колом. — А мы тебя второй день ждём. Бык наш колхозный совсем взбесился.

— А как зовут его? — почему-то вдруг спросил Яшка.

— Да Яшкой кликают, проклятого — ответил мужик. — Нынче он мне, чёрт рогатый, всю картошку вытоптал.

У ветеринара Василькова вдруг начался озноб. Мужик, заметив, как зубы парня отбивают чечётку, совсем ласково спросил: