Виталий Бабич - Семь историй о любви и катарсисе

— Я не знаю. Я не помню. А Россия это где?

— Она по соседству с этой страной — с Беларусью.

— А на русского наш герой не очень-то похож, — отмечает Гомелин.

— Возможно, его родители были не русскими, но жили в России, например, в Чечне.

Жаннет гладит Максимку по голове и спрашивает:

— Ты хочешь кушать?

Мальчик утвердительно кивает головой. Майор Кравец встаёт и направляется к двери со словами:

— Я сейчас распоряжусь, чтобы принесли поесть.

Жаннет что-то вспоминает и обращается к Гомелину:

— Я до сих пор не успела сообщить про… Джека. Это опасный человек, связанный со всей этой историей.

— Интересно. А я подумал, что Джек — это какой-нибудь мальчишка—сорванец… Рассказывайте.

Пётр Ильич просит Антона:

— Андрей, зафиксируйте, пожалуйста, для меня этот рассказ на ваш диктофон.

Антон достаёт из кармана цифровой диктофон и включает его.

— Я готов.

Жаннет берёт мальчика за руку и говорит:

— Я начну с вопроса к Максимке. Ты прыгал с поезда в реку, чтобы скрыться от Джека?

— Я… я боюсь про это говорить, — признаётся мальчик, опуская голову:

— Но ты ведь такой смелый, такой сообразительный — ищет Жаннет к нему ключик, гладя ребёнка по голове. — Не бойся, здесь тебя окружают друзья — твои защитники. Нас много и будет ещё больше, если понадобится.

Но Максимка лишь сильней прижимается к Жаннет и чуть не плачет:

— Нет. Я не хочу…

Гомелин даёт знак Жаннет, что у него есть вопрос. Он садится поближе к Максимке и говорит с ним, как со своим внуком:

— Тут, Максимка, понимаешь, вот в чём дело. Мы уже поняли, что дядя, о котором идёт речь, причинил тебе зло. А ведь за любое вредительство надо отвечать. Так?

Максимка утвердительно кивает головой, а Пётр Ильич продолжает:

— Но если ты будешь молчать, мы не сможем наказать этого Джека. Тогда он причинит другим людям — взрослым и детям — новое зло. Ты меня понимаешь, Максимка?

Мальчик снова кивает головой. Затем смотрит поочередно на всех присутствующих и говорит:

— Да, я убегал от Джека… Но можно я больше ничего не буду рассказывать?

— Хорошо, сынок, — соглашается Гомелин. — Ты только ответь, пожалуйста, сегодня на последний, маленький вопросик. Какое зло причинил тебе Джек?

Мальчик задумывается о чём-то. И вдруг начинает сильно плакать. Жаннет обнимает Максимку и успокаивающе гладит по голове. А он сквозь слёзы:

— Можно я больше ничего-ничего не буду говорить? Можно?

Гомелин с нескрываемой досадой даёт Антону знак выключать диктофон и с усталостью трёт свои глаза и лоб.

Возвращается майор Кравец с большим яблоком и бананом в руках и протягивает фрукты мальчику.

— Вот, сынок, поешь пока это. А через минут десять ужин привезут.

— Николай Степанович, — обращается к майору Гомелин. — Побудьте тут несколько минут с Максимкой, а мы выйдем на крыльцо.

Пётр Ильич даёт знак Жаннет и Антону следовать за ним.

— С удовольствием побуду! — улыбается Кравец и смотрит на мальчика. — У меня есть внучок, Иванушка. Так он такой же, как ты, боевой и скромный. И тоже очень фрукты любит. Ты ешь, ешь.

Максимка откусывает яблоко и спрашивает:

— Дядя Степаныч, а внучок — это кто такой?..

Гомелин, Жаннет и Антон выходят из изолятора.

— Сильно мальчонка запуган, — впечатлён Пётр Ильич.

— Ему надо дать немного времени, он же не только физически, но и психологически очень устал, — рассуждает Антон.

Жаннет одобрительно смотрит на Антона и продолжает эту мысль:

— Да. Максимка отдохнёт, привыкнет к нам… ко мне получше, и даже, думаю, сам всё расскажет.

— А теперь, мадам, расскажите нам подробно всё, что знаете про этого Джека, — напоминает Гомелин.

Пётр Ильич кладёт руку на плечо Антона с очередной просьбой:

— Андрей, включи-ка ещё разок диктофон. Не часто у нас на границе такие истории происходят, что начинаешь чувствовать себя настоящим следователем. Возможно, информация пригодится другим нашим компетентным органам.

Антон включает диктофон. И Жаннет рассказывает:

— Я не так уж много знаю. Этого Джека видела мельком в нашем вагоне. А когда я прекратила безуспешные поиски мальчика в сельской местности и шла вдоль леса к железнодорожной станции, Джек настиг меня и, угрожая пистолетом, хотел узнать, куда я спрятала мальчика. Я смогла противника обезоружить с помощью приёмов самообороны. Он остался лежать на земле, а я взяла его пистолет и поспешила на поезд. Пистолет я хотела выкинуть или сдать в полицию, но перед посадкой в туристический автобус, направляющийся к границе, закопала его в укромном месте. Мне следовало бы раньше сообщить о Джеке, но столько было спешки и неожиданностей… Вот и всё.