Алексей Комлев - Верные чада

Герка на это ответил откровенностью за откровенность.

— У меня ведь нет отца, поэтому я и уехал в своё время. Но я хочу сказать, что, наверное, никогда бы не сказал. Александр Васильевич! Мы с Вами знаете, когда познакомились? Не знаете. А я Вам скажу: в тот день, когда я папу вспоминал. Я прихожу из храма, меня директор к себе вызывает; тут и школьный тоже. Я как Вас тогда впервые увидел, так сразу и подумал, что Господь мне послал. Да-да, Вы не обижайтесь только, но на папу моего очень похожи; не внешне, конечно, а внутренне — такие же привычки почти, поведение, характер. В общем, образ очень для меня знакомый.

— У тебя нет отца?

— Уже восемь лет.

Александр Васильевич о чём-то крепко думал.

— Я Вам лучше вот что скажу. — Торжественно объявил Гера.

— Не я к Вам, а Вы ко мне поедемте. Если хотите, конечно; если Вам всё равно куда ехать. Ко мне — в провинцию, в маленький и тихий городок.

— Маленький городок? — Переспросил Александр Васильевич и вдруг вспомнил, что это была его далёкая некогда мечта, может быть мечта детства.

— Сами же рассказывали, что этот город Вам, как петля на шее.

— Я и сейчас так скажу. — Кивнул головой Александр Васильевич.

— Ну так что же? В чем дело? — По глазам друга Герка понял, о чём тот думает. — Мы будем приезжать, к гробам, раз в год, а Бог даст, и чаще. А поминать души можно и у нас.

— Да я не крещёный… — С горечью в сердце произнёс Александр Васильевич.

Герка от этого откровения на минуту даже растерялся, не зная, что сказать. Боль пронзила и его сердце тоже — он вспомнил своего отца. «Господь послал родственную душу, подумал он про себя, — но они две, они разные, одна не заменит другую… И всё же, в чём спасение?»

— Поедемте, Александр Васильевич? — С жалостью и вопросительно повторил он после долгого молчания обоих. — Сначала поедемте, а там Господь всё устроит.

Они стояли в пустом храме втроём — Гера, Александр Васильевич и батюшка. Александр Васильевич ничего не знал, да от него многого и не требовалось. «Символ веры» за него прочёл Герка, отрицание сатаны тоже; всё делал он, как батюшка говорил. Но Александр Васильевич сделал главное, может быть самое главное в своей жизни — он пришёл в этот день в этот храм. Герка понимал важность такого шага ещё даже лучше, чем тот сам. Благодать не раз касалась его. Так произошло и теперь: когда батюшка стал поливать Александра Васильевича над купелью водою, Гера уже не мог сдержать слёз. Ещё одним чадо, верным Христу, стало больше.

В тот вечер Альберт вернулся домой поздно, где-то в девятом часу. Для осени уже было темно, да ещё пока добрался. Он жил в удалении от города в доме, который сам построил пять лет тому назад. В то время земля буквально расхищалась у государства и дома «новых русских» вырастали здесь как грибы после дождя. О средствах, на которые Альберт возвёл свои хоромы, он не думал, но по окончании строительства своё же сердце ему вдруг сказало: ты — вор…

Он бродил по городу часа два. Прощался. В голове на протяжении уже долгого времени крутилась одна мысль: нет мне покоя все эти годы. Но где причины беспокойства, с чего всё началось? Да, с окончания строительства дома. Последняя мысль была ужасной: покончить с собой…

Подходя к высокому забору, Альберт увидел на некотором удалении от ворот тусклую фигуру человека будто сгорбленную. «Вот, морда, поливает мой забор», — подумал про себя. Приглядевшись во тьме, Альберт разглядел будто сгорбленная фигура читает какую-то книгу. Это его удивило — как можно читать в темноте? — и он быстро зашёл в дом.

Как следует покушав в последний раз, Альберт на всякий случай выглянул в окно. Человек по-прежнему стоял за забором, теперь почти у самых ворот. Его видение настолько смущало подвыпившего Альберта, что он выпил ещё, опасаясь забыть о главном. А главным для него сейчас было, какой способ убиения себя избрать.

Он сел на диван и мысленно стал перебирать доступные из известных ему способы. Прошло какое-то время. Тут явилась как обычно блудная соседка, работающая секретаршей в какой-то фирме. По выражению лица своего партнёра она поняла, что сегодня у них ничего не выйдет. Разговор сразу не заладился и она собиралась вежливо уйти думая про себя и тяжело вздыхая в душе: «Ну что ж, сама так сама…» Альберт спросил её у порога, не видала ли она у ворот мужика, но получив отрицательный ответ, смутился ещё больше.

Дверь хлопнула. Он быстро поднялся и снова подошёл к окну. Человек по-прежнему стоял у самых ворот. «Обманула, стерва!» — Воскликнул про себя Альберт и снова плюхнулся на диван.