Николай Таратухин - Сборник рассказов

Жён, которых Повелитель даже забыл, как их зовут, оказалось около шестидесяти, но и конкурентов у новоиспечённого Абдуррахмана было двадцать человек. «Выбиться в лидеры, — думал он, — шансов маловато. Никакого опыта „оказания интимных услуг“ без применения основного „инструмента“ у меня нет»…

С женой секс у него был чисто рабоче-крестьянским в традиционной позе. Правда, однажды в командировке соблазнился в гостинице на телефонное предложение проститутки. Она добросовестно отработала сто долларов в разных позах, но от сексуальных излишеств он тогда отказался. Вот и весь сексуальный опыт!..

Но Фаттах пришёл ему неожиданно на помощь.

— Я дам тебе литературу, в которой хорошо описана мануальная техника, а также техника кунилингуса. Потренируйся на самой молодой, ей всего шестьдесят. К самой пожилой, которой семьдесят, пойдёшь после того, как приобретёшь значительный опыт. Учти, что одного из твоих предшественников кто-то из жён отравил каким-то ядом… Удачи!..

Надо сказать, что Иван Иванович был музыкально одарённым человеком. Он обучился игре на ситаре — многострунном щипковом индийском инструменте. Его учителем был известный ситарист Рави Шанкар, с которым он познакомился на одном из музыкальных конкурсов. Об этом инструменте говорят, что одной жизни не хватает для полного овладения техникой игры на нём. Он повсюду его возил с собою и играл ежедневно. В репертуаре была индийская и европейская классическая музыка, но он включал в него и популярные обработки народных песен.

Внимательно изучив подаренную Фаттахом литературу, он подумал: «Умирать, так с музыкой». Разучил несколько известных на острове песен, и уже было решился сделать визит в покои шестидесятилетней молодухи, но тут его заметила та, которая по плану, предложенному Фаттахом, должна быть в списке последней. Это была очень влиятельная при дворе Повелителя дама. Когда-то она имела статус «икбал» и была фавориткой Повелителя, но с возрастом он к ней охладел… Статус её стал более высоким — теперь она правая рука и помощница Главной правительницы гарема… Вызвав Абдуррахмана вечером в свои покои, она обратилась к нему с просьбой:

— Абдуррахман, я часто слышу по вечерам чудные звуки ситара. Мне сказали, что это ты играешь… Я тоже играю на нем, но не так виртуозно, как ты. Не смог бы дать мне несколько уроков игры?..

— О божественная, Фатима Султан, припадаю к вашим стопам, я, ничтожный раб и червь, не могу вам отказать в такой незначительной просьбе…

Такой ответ Абдуррахмана очень понравился Фатиме. Она давно уже смирилась со своим одиночеством. Дочь, которую отдали замуж за крупного чиновника канцелярии острова, навещала её редко. Внуки и того реже. Она увлеклась игрой на ситаре и всё свободное время отдавала этому сложному инструменту, обучившись игре по самоучителю, присланному ей почтой из Индии. Евнухов к себе не приглашала, полностью отдаваясь административной работе. Абдуррахман сразу привлёк её внимание своей интеллигентной внешностью и эрудицией. Его лекции одалискам гарема, изучавших иностранные языки, были интересны и понятны, а звуки ситара, которые она слышала по вечерам, гуляя в дворцовом саду, её окончательно укрепили в желании встречи наедине.

Вызвав слугу, Фатима приказала ему внести её инструменты. Их было два. Когда Абдуррахман увидел эти чудесные инструменты, его музыкальная душа встрепенулась от желания поиграть на них.

— О прекрасная, как луна в полнолуние, Фатима Султан, позвольте мне коснуться одного из этих великолепных инструментов…

— Абдуррахман, я с удовольствием послушаю твою игру.

Хлопнув в ладоши, она вызвала слугу и велела принести сладости. Усевшись на мягкие подушки, Фатима приготовилась слушать, а Абдуррахман, выбрав тот ситар, в котором было больше бурдонных, оркестровых струн, стал его настраивать. Обладая абсолютным музыкальным слухом, он без особого труда настроил инструмент и заиграл. Европейская музыка была для Фатимы почти незнакома, она даже не представляла, что на ситаре можно играть сочинения таких композиторов, как Бах, Моцарт, Шопен. Была совершенно потрясена, услышав «Серенаду» Шуберта. Абдуррахман играл вдохновенно, не глядя на гриф, а только на неё, на её прекрасное лицо. Его так никто ещё не слушал. Он видел благодарные слёзы на её глазах и это говорило ему, что путь к сердцу этой женщины ведёт через музыку.

Он давно отвык от женской ласки, забыл вкус женского поцелуя. Если не считать конкурсных истязаний, которым он подвергся в третьем туре представительницей прекрасного пола, то последний раз, когда его нефритовый стержень касался женской пещеры сладострастия, был лет пятнадцать тому назад. Фатима по российским меркам была уже в преклонном возрасте, но по меркам острова у неё наступил период жизни, о котором у нас говорят: «Баба ягодка опять».