Екатерина Кармазина - Идеалист

Мысли о Марине Мирославовне совершенно сбили меня с толку, лекция шла, а я еще не сделал ничего из того, что наметил. Чтобы немного собраться, я решил конспектировать лекцию в виде чертежа вместо текста. На листике я начал чертить схему. Так обычно составляются опорные конспекты — сокращенная символическая запись крупного блока изучаемого материала. Карандаш застыл у меня в руках, я пребывал в растерянности и не знал, с чего начать. Речь шла об этапах эволюции и задачах всего человечества, реинкарнациях, воплощениях и тому подобном. Обо всем этом Тата говорила как о чем-то реальном и конкретном, говорила как человек, который знает о сказанном не понаслышке, говорила от своего имени без ссылки на чье-либо учение и прямо-таки утверждала. Моя спутница то и дело поглядывала на меня в недоумении. Но, повторюсь, ничего подобного я никогда не слышал от Марины Мирославовны! Пусть она и намекала на что-то в своих лекциях, но речь все же шла о древних культурах и цивилизациях, школах и традициях в контексте истории, исторического факта. Одно дело слышать о Пифагорейской школе со своими правилами и принципами обучения в ней, легенду о Короле Артуре, Дон Кихоте или о своде правил для рыцарей, и совершенно другое — лекция об эволюции человечества и вселенной! Такую же лекцию Тата читала и у нас на курсе в Доме. Тогда я просто не обратил на это внимания. Из уст Марины Мирославовны всегда все звучало красиво, логично, приемлемо. Слушая ее, я готов был идентифицировать себя с рыцарем, который должен завоевать сердце дамы, или с учеником, преданным своему учителю, то есть ей. Но что я должен был думать, слушая о расах и воплощениях прошлых, настоящих и будущих!

Я продолжал слушать. Все, сказанное Татой, я пытался уложить в какие-нибудь рамки, философскую догму, аллегорическую интерпретацию, еще во что-нибудь. Но ни на одну из лекций по философии, на которых я когда-либо бывал, эта не походила и ни в какую научную стезю не укладывалась. О какой научности относительно эзотерической доктрины с ее мистическими учениями могла идти речь! Антинаучность наших внутренних лекций настораживала меня уже давно. Но глядя на витающую в облаках девушку Юлю, я не придавал этому особого значения. Но эта лекция была публичной, вела ее одна из старших, а информация звучала как истина в последней инстанции! Я уже выбирал заголовки и подзаголовки для пунктов и колонок своей будущей схемы опорного конспекта. То и дело звучали даты, я решил записать их отдельно, в ряд. Уже одна эта строка наводила на определенные мысли. Периоды, о которых шла речь, звучали следующим образом: 300 миллионов лет назад, 200, 136 миллионов лет до н.э. плюс минус 36 миллионов лет, 100 миллионов лет до н.э., 18.5 миллионов лет назад, 25 950 лет и так далее. Помимо дат звучало множество географических названий: пустынь, островов и континентов, таких как Северная Азия, Африка, Египет, Иран, Саудовская Аравия, Австралия и остров Пасхи, Центральная Азия и пустыня Гоби, Атлантида, остров—государство, известный по преданиям как Посейдонис. Далее речь шла о повторяющихся воплощениях на земле. Об эволюции душ великих учителей человечества, которые знают… Затем об импульсах и волнах, о зарождении новой расы, не в смысле возникновения новых популяций по географическим и биологическим признакам, а в смысле эволюции сознания человечества.

Нужно было как-нибудь озаглавить свой конспект. Тогда я постарался ответить на вопрос «о чем лекция?» одним предложением. У меня получилось следующее: «Эзотерическая доктрина эволюции человечества». Потом я обозначил лектора как человеческое существо здесь и сейчас, а подаваемый ею материал как информацию о нашей Земле и Вселенной. После дат и географических названий в оставшиеся колонки я вписывал все услышанные имена. Данный раздел возглавляло имя Блаватской Е. П. Дальше я записал все необычные слова и термины, такие как «лемурийцы», «владыки огня», «Ману», «Монада», «логос» и прочие.

Вся картина данной лекции уместилась у меня на одной страничке и была красноречивее любого анализа. Диктофон оставался в режиме записи до самого окончания лекции. При желании или надобности я смогу заново прослушать ее всю от начала до конца или любую ее часть. И я собирался дать это послушать Валерии Викторовне. Хоть я и начал многое понимать, мне нужна была помощь. Наша с ней ссора не в счет. Это по делу. Я собирался все ей рассказать и знал, ее это точно заинтересует.

Лекция закончилась, и, слившись с общим потоком, мы беспрепятственно выплыли из зала. Теперь мне нужно было отдать Ане телефон. Запись она могла скинуть по интернету. Мне почему-то хотелось побыть одному, и я соображал, что бы такое придумать, чтобы моя коллега не обиделась. Лекция ей не понравилась.