Елена Четвертушкина - Нетленка

— Тебе не кажется, что есть всё-таки в суонийцах какая-то суровая первозданная чистота? — спросила я как-то у Габи, когда мы беседовали очередной раз о сканийцах, суонийцах и шейпах.

— Ещё как есть, — согласился Габи, — помнится, когда я только приехал, просто не укладывалось в голове, что такое бывает…

Эту историю я помнила прекрасно.

Для начала он просто отказался верить, что у нас не воруют.

— …Да вбей же себе в башку, — сердилась я, — когда начали приезжать гринго, хитрый Саймак распустил слух, что тут за воровство рубят руки… Классная фишка — все поверили, и напугались донельзя. Если уж за воровство…

— Ну, и зачем же тогда вообще полиция? — усмехался Габи.

— А потеряется кто?.. Ну, драки ещё в Порту…

— А не в Порту у вас не дерутся?

Я очень тяжело задумалась.

— Э-э-э… дерутся, наверное. Только как-то… цивилизованно, что ли…

— Драка? Цивилизованная? Это что, вроде дуэли?

— Да нет. Просто есть, видимо, какие-то внутренние правила, и никто за рамки не вылезает. А попробуют — окружающие проследят, чтоб тут же влезли обратно, без всякой полиции.

— Как-то это всё малость того, — сказал Габи с сарказмом, — сказки, в общем.

— Побудешь здесь подольше — сам увидишь, — пообещала я.

Не надо думать, что Габи удалось вот так сразу после нашего «объяснения» приехать в Суони. В его случае это было более чем проблематично: всё же сотрудник силового ведомства, и не из последних. ЦКС была, конечно, международной организацией, но Лаванти пока в неё не входила.

Это имело свои преимущества для нас с Габи: он числился изучающими нас, а я — их. Полный паритет и благорастворение воздухов. Однако, поведение Габи меня беспокоило: он зачастил к нам, не особо напрягаясь по поводу правдоподобных объяснений начальству, и уверял, что имеет на это полное право, но мстилось мне, что он сильно лакирует действительность. И втирает очки — вопрос только в том, кому — мне, себе, или начальству.

— …Ты ненормальный, — говорила я, — тебя с работы попрут.

— Ну и что?

— То есть как — а карьера? — сам же говорил…

— А, да пёс с ней.

— Интере-есно… А что ж ты будешь делать?

— Да вот прямо и не знаю — в Суони, что ли, перебраться…

— С ума сошел! Зачем ты тут сдался, что ты здесь будешь делать?!

— Заяц. Что ты орешь? Ты радоваться должна, заманивать меня… Может, я в ЦКС завербуюсь — какой для вас профит, подумай!..

— Габи. Не мели ерунды. Ты не сможешь жить в Суони.

— Это отчего?

— Ох… — я растерянно примолкла. Ну, как можно объяснить махровому матерьялисту все наши местные тонкости?! Пока не минул срок давности, я не могу толком рассказать Габину историю, но мне-то она была в тот момент отлично известна. И я понимала, как трудно будет Габи перебраться к нам.

— Потому что ты — патриот! — сказала я наконец, — и потому что здесь маргаритки не растут. Здесь холодно, и нет виноградников, и вин, и замков, и милых твоему сердцу цветочных выставок, и коррид у нас не бывает…

— Зай, что ты так переживаешь…

— Ты тут зачахнешь, сумасшедший! Ты не знаешь, что такое ностальгия, а я знаю!

— Слушай, ну Герочка не зачах, а мне слабо?! — не дождетесь. Маргаритки не растут — и пёс сними. Буду выращивать селекционные лопухи…

— Габи!

— Ну что?.. Поду-умаешь — винограда у них нет. Растет у вас что-то такое… гибрид облепихи с вьюнком, погоди, не перебивай, гениальная мысль! — вино будем ставить из клюквы. Из развесистой…

Я запустила в него подушкой, он её легко перехватил и аккуратно пристроил себе за спину.

— Вот что, — сказала я, — серьезно тебе говорю: выкинь из головы эту мысль. Она вредная.

— Как? — Габи округлил глаза в притворном ужасе, — неужели я буду первым беженцем, которого не пустят в Суони?… Это сегрегация, медленно переходящая в геноцид, знаешь ли, — кончай так шутить…

Тут мне в голову залетела новая мысль, и я подозрительно уставилась на Габи:

— Эй, полковник… а не задумал ли ты хитрую операцию?

— Я?.. Как нечего делать, — заинтересовался Габи, — а какую?

— Ну, не знаю, — задумалась я, — может, ты решил одним махом сделать карьеру, обосноваться поближе ко мне (подвергать сомнению твои чувства пока не будем), и подарить родной Лаванти новые сферы влияния?

— Гениально, — сказал Габи, становясь деловитым, — и как я это сделаю?

— Тебе виднее… Ну, например, договоришься со своим начальством, прикинешься, что тебя выгнали, прихромаешь сюда, внедришься, потом втравишь нашего Президента в какую-нибудь аховую авантюру…