Беатрис Уильямс - За морем

— Подекламируй мне что-нибудь, — попросила я чуть погодя.

— Что бы ты хотела услышать?

— Что-нибудь романтическое. Что-нибудь из старых баллад.

Он лукаво улыбнулся и, закрыв глаза, начал читать мне «Разбойника». [68] Романтическая баллада «Разбойник» (The Highwayman) — наиболее известное произведение английского поэта Альфреда Нойеса (1880–1958). Джулиан, не будь дурак, прекрасно знал, что, не успеет он дойти до второго рефрена «Вернусь я при лунном свете, хотя бы разверзся ад», [69] Перевод А. Лукьянова. у него весьма возрастут шансы, что я не выдержу и сама им овладею.

Нынешний день не явился исключением. Так что лишь спустя некоторое время, смахивая с меня песок, он заметил:

— Есть, кстати, одно стихотворение, которое ты никогда не просишь меня почитать.

— Это которое? — Я перекатилась к нему на грудь, стараясь держаться его левого бока, и стала покрывать легкими быстрыми поцелуями его напитанное солнцем тело, маленький аккуратный шрам, розовевший на плече справа от ключицы. — М-мм, какой у тебя восхитительный вкус! Узнаю кокосовое массажное масло…

— Мое.

Я подняла голову, уткнувшись взглядом в его подбородок.

— Джулиан, это замечательное стихотворение, но меня на самом деле совсем не тянет слушать о твоем неутолимом томлении к какой-то другой красотке. Тем более к Флоренс Гамильтон.

— Какое отношение имеет к нему Флора?

— Ну, ведь именно она его опубликовала. По-видимому, ты сам послал ей этот стих, — сказала я с нарочитой небрежностью. — Или был кто-то еще, о ком я просто не в курсе.

Подняв с песка его ладонь, я с предельной сосредоточенностью принялась касаться языком его кончиков пальцев.

— Кейт Эшфорд! — взорвался наконец Джулиан, не без усилий приподнявшись на песке. — Ты что, хочешь сказать, что после всего, что было, ты до сих пор считаешь, что мое «За морем» воспевает эту чертову Флоренс Гамильтон?!

Я села на песке и удивленно уставилась на него:

— А разве нет?

— Ты знаешь, когда было написано это стихотворение?

— Ну, если приблизительно…

— Кейт, — вздохнул он, — «За морем» я записал в свою книжечку в поезде, когда ехал из Амьена на фронт. Наутро после самой удивительной в моей жизни ночи, только что влюбившись с головой, отчаянно и бесповоротно. Ты хоть раз внимательно читала его? «И красота ее, блиставшая сквозь дождь…» Это же ты, Кейт, маленькая ты дурочка, — возле того собора.

— Ой.

— Кроме того, — продолжал он, смягчившись, — я ведь выполнил обещание писать для тебя всякие пустяковые вирши. Даже если Флора сочла удобным их прибрать, когда домой доставили мой армейский ранец.

— Значит, получается, — медленно проговорила я, — что, сидя на экзамене по литературе и строча свое дурацкое эссе, анализируя эти строки…

— Ты писала о самой себе, совершенно верно.

Тут меня разобрал смех.

— Ну знаешь! Мог бы мне хотя бы сказать! — Схватив Джулиана за руки, я завела их себе вокруг талии за спину и впилась в его губы долгим глубоким поцелуем. — Ты невыносимо обольстительный мужчина! Знаешь, что я с тобою сделаю?

— Осмелюсь предположить, — ответил он, вернув мне поцелуй, — что, если ты будешь продолжать в том же духе во веки вечные, я буду и впрямь наисчастливейшим на свете человеком.

— На веки вечные? Никогда не старея? Никогда не отмечая, например, дней рождений?

Он опустил голову, тихо фыркнув мне в обнаженное плечо.

— А насчет этого, дорогая… Кстати, я уже упоминал тебе, как обожаю твою несказанно соблазнительную шейку?.. — Джулиан стал неспешно целовать меня вокруг шеи, нежно прихватывая зубами кожу. — Но, как я уже однажды сказал — это что касается дней рождений, — меня поражает, как мало ты все-таки в меня веришь!

— Ты же сам говорил, что тебе надо о них напоминать.

— Но ведь не о первом же! — возмутился он.

— А-а, ну да. Так и какой меня сегодня утром ждал подарок? Страсть как хочется узнать.

— Кейт, любовь моя, — повалился он, увлекая меня, на песок, — этот подарок у тебя был и есть всегда.

— Глубоко признательна, — двинулась я поцелуями от губ и ниже.

— Кейт, ты меня отвлекаешь! Я силюсь как-то намекнуть тебе на него. Мне нужно собраться с мыслями.

Я приподнялась на локте.

— Джулиан, если серьезно, мне не надо никакого подарка. Я всего лишь пошутила, мне просто хотелось убедиться, помнишь ли ты об этом. Я хочу сказать, ты подарил мне такой волшебный медовый месяц, не говоря уж о том, что скупил для меня половину улицы де Фобур в ожидании, пока зарастут твои швы…