Сергей Носов - Закрытие темы [сборник]

– Куда это вы, Сергей Филиппович? На вас лица нет.

Сергей Филиппович встрепенулся.

– А, это вы, Юра, – он повернул на голос лицо, которого не было. – Садитесь, я подвинусь.

– Нет-нет, выхожу, спасибо. Вы в гостиницу?

– В гостиницу.

У Сергея Филипповича были причины (после вчерашнего) дуться на Юру. Он сказал:

– Вы лучше на себя посмотрите, видок-то ещё тот, а, Юра?

– Видок… Ещё бы, такая ночь… У! Голова кругом. Помните чернявенькую?

– Не помню.

– Ну, Зинка была, чернявенькая…

– Не помню.

– Мы к ней завалились.

– Я не выспался из-за вас, а мне улетать в ночь, – пожаловался Сергей Филиппович.

– Как в ночь?

– Всё. Улетаю.

– И билет есть?

– Есть. До свидания.

– А то давайте, достану.

– Сам достал.

– Я могу.

– Не надо.

– Значит, подписали бумажки.

– Я-то подписал. А вот как вы со своими этими?…

– Прекрасно. Получил, сколько требовал. Пятьсот колпачков…

– Дюралевых?

– А каких же ещё?

– Вы двести хотели.

– Двести хотел, а получил пятьсот.

– Ловко.

– Ловко… С ними надо знаете как? Пальцы на горло и чтобы рот открыть не успели. Время, Сергей Филиппович, такое, просто чудеса происходят. Вы, главное, требуйте, требуйте, развелось бюрократов, а вы требуйте… Магазин «Бижутерия», не помните, здесь или на следующей?

– На следующей.

– Ну, слушайте, анекдот расскажу.

– Я знаю, не надо.

– Не знаете. Приходит в КГБ письмо…

– Знаю, знаю…

– Да нет же, не знаете.

– Знаю.

– Приходит в КГБ письмо…

– Зачем вам бижутерия, Юра?

– Бисер оставили.

– Вам бисер нужен?

– Сергей Филиппович! Бисер – дефицит почище икры. У меня от двух кооперативов заказы.

– Быть не может!

– Сто пачек рубленого и пятьдесят стекляруса.

– Зачем, Юра? Зачем? [3] Похоже, Сергей Филиппович действительно ничего не понимает в бисере. В пору первой беременности жена автора решила освоить вторую специальность и по наущению знакомой писательницы-фантастки поступила на курсы изготовления изделий из бисера, – ситуация в стране заставляла подумать о будущем. Ожерелья и браслеты домашнего производства выглядели эффектно. Утешая себя тем, что и Бердяев в годы смуты продавал спички, автор понёс изделия жены на толкучку, но коробейник из него получился бездарный – никто ничего не купил. В итоге все украшения жена раздарила. Бутылочки из-под марганцовки с разноцветным бисером перешли по наследству подросшей дочке. Будут внуки – им передаст.

– Эх, Сергей Филиппович… Увидимся. Я выскакиваю.

И он выскочил из трамвая.

Он выскочил. Сергей Филиппович проводил его взглядом невесело, своего соседа по номеру. Юра, неутомимый снабженец, скрылся в толпе. Там продавали овощи – зелёный перец с лотка и такие же помидоры. Сергей Филиппович подумал, что всё хорошо, что хорошо кончается.

В принципе ему повезло, грех жаловаться. Легко отделался. Вот когда бы усмотрел его в той щели Двоеглазов, тогда бы конечно, тогда бы конфуз всем конфузам получился бы. Даже представить страшно. Или ещё хуже, Сергей Филиппович мог бы попросту застрять между двумя автоматами, – комплекция Сергея Филипповича весьма даже к тому располагала. И тогда бы его пришлось – о ужас! – вытаскивать силой, Двоеглазов обязательно приложил бы руку. А Тая! Секретарша директора… Сергей Филиппович живо представил себе, как она деятельно советует вытаскивающим Сергея Филипповича дёргать его поаккуратнее, понежнее, почеловечнее, спрашивает участливо: «Сергей Филиппович, вам дурно?»

Нет, право, могло быть куда неприятнее. Но ведь обидно, обидно, чёрт подери. Получается, что Сергей Филиппович прогрессист как бы, справедливость как бы историческая на его стороне, и моральное право как бы, и прерогативы, и всё такое, всё есть, а вот Двоеглазов, тот ретроград, ретроград до мозга костей, рыбья кость в горле реформ и новых тенденций – откуда же у него власть такая над сознанием Сергея Филипповича? Почему так уверен в себе? Чего добивается? И ведь добивается, сукин сын, вот что обидно.

И опять-таки обидно, что в данном случае как раз, когда Двоеглазов ничего не добился вроде бы, а добился, наоборот, Сергей Филиппович, так получилось как-то, что добился как будто бы Двоеглазов тем, что ничего не добился, но унизил Сергея Филипповича в его же собственных глазах. Дело сделано было. Прятаться от Двоеглазова, по большому счёту, никакой необходимости не было. Зачем прятался? Нет, зачем прятался? Можно было бы выйти в открытую и сказать Двоеглазову: «Вы ретроград, Двоеглазов, идите-ка лучше домой со своим ревматизмом».