Олег Рой - Верь в меня

Он бы мог всем посоветовать, куда можно засунуть их религию. Но только лучше это сделать через книгу. Он писал и писал. Ну и что, что Валентиныч артачится. Придет и его, Денисов, час, и книга откроет многим глаза на действительное положение вещей, заставит задуматься, что почем…

И через несколько дней должны уже были вернуться Мирослава с детьми. Но Вишнякова несколько смущал характер ее последних писем. Их словно пропитывала приторная елейная благодать. Читать их было почему-то неприятно. Как и видеть бесчисленные изображения храмов и икон на присылаемых женой фото. Кипр – республика православная, и все храмы Мирославе нужно было почему-то непременно посетить. И детям она голову тем же самым забивала… Это вместо нормального отдыха!

Киккский монастырь! Ну, надо же. Понятное дело, там прекрасные фрески, отменная мозаика и намоленная вода, которую Мирослава намерена привезти с собой через границу. И сувениры дешевле. Но к чему еще и описания бесед с батюшкой, который знает русский язык?

– Дениска! Ты даже не представляешь, какой мир и покой теперь в моей душе! – воодушевленно начала жена, едва они поцеловались в аэропорту, куда он приехал встречать семью после возвращения. – Ты же знаешь, я никогда не была богомолкой. Но то посещение храма возле клиники просто все во мне перевернуло. Я постоянно вспоминаю роман, который ты зачем-то переделал. Ну, честное слово, не надо поворачивать все в другую сторону, теперь я это вижу отчетливо…

– Мира! – прервал он, взяв жену за руки и посмотрев ей в глаза. – А вот теперь послушай меня. Вся эта душеспасительная трепотня про доброго Боженьку… Прости меня, но я уже вырос из всего этого.

Настала пауза, длящаяся до неприличия долго.

– Что с тобой? – наконец тихо спросила Мирослава.

– Со мной все хорошо, – твердо и спокойно ответил Денис. – И с тобой все хорошо. Но я не пойду больше в храм, ты должна это знать. Наверное, тебе не стоит вникать, почему, но… Все так хорошо не потому, что кто-то там сидит на облаках, а служители его культа дергают за ниточки наивных душ. Мирослава, я умоляю тебя. Повзрослей. И пойми – да, сто раз да, это не более чем розовые сопли.

– Сопли! – рассмеялась Катюшка. – Папа сказал «сопли»!

– Папа сказал, поехали домой, – сухо сказал Вишняков. – Папа устал как собака, но все успел к вашему приезду. И ремонт закончить этот адский, и обе книги писал как проклятый…

– Как проклятый… – тихим эхом повторила Мира.

Она ходила по их квартире, вглядываясь в непривычную обстановку. Денис сменил буквально все – от мебели до кафеля в санузле. Армия профессионалов, которых он нанял, в рекордно короткие сроки, за три недели, превратила их подобшарпанное жилье в шикарные апартаменты.

– Все такое богатое… и чужое, – пробормотала Мирослава. – Как ты сказал… адский ремонт? Нет, мне нравится… но тут, понимаешь… холодно. Душе холодно.

– Да перестань, – раздраженно отмахнулся писатель. – Душа. Никто никому душу не продавал. Просто надоело врать. Никого там, наверху, нет. А если и есть, то ему на нас наплевать. И заруби себе это на носу, милая. И не приучай к вранью детей. Кстати, детей надо бы отдать в хорошую закрытую школу, средства будут. Не там мы поддержку искали тогда, и не там нашли, и… и хватит об этом.

– И ты сам чужой, – пряча глаза, сказала Мирослава. – Ты другой…

Дети испуганно притихли.

Денис скрипнул зубами:

– Порой не понимаю просто, чего вам, женщинам, надо, – бросил он. – Прости, но это бред какой-то. Шизофренически-православный. Острое «православие головного мозга». Не обижайся, но это уже перебор… И еще раз прости, но мне надо работать.

Он лег около пяти утра, ночевал в гостиной на диване, чтобы не будить жену, а наутро в кухне его ждала записка: «Мы уехали к родителям на дачу».

– Ну и замечательно, – пробормотал Вишняков. – Изумительно!

Именно тогда, когда дела пошли на лад, когда он все сделал для того, чтобы им… ей было хорошо и уютно…

Денис шваркнул об пол первую попавшуюся кружку со стола.

Значит, он чужой?! И это после того, как он пытался обустроить их семейное гнездо?! Может, Мира действительно рехнулась вслед за… как там выразился Валентиныч? – укоренившейся в этом грязном мире религией?! Эдакое коллективное разъедающее бессознательное, настоящий опиум для народа…

Врачи утверждают, что применение опиума вызывает зависимость и приводит к смерти, но разве с религией не то же самое? Вот только агрессивного неприятия чужой точки зрения у наркоманов не возникает…