Олег Рой - Верь в меня

Внезапно Денис понял одну поразительно простую вещь, перевернувшую весь его мир. Разве он искал денег? Славы? Признания? Больших тиражей? Все это было лишь средством, а целью являлась его семья. Мира. Катюша, Ванечка. Родители. Даже солдафон тесть с тещей, варящей восхитительное варенье.

Деньги не закрутишь в банки на зиму. Славу не намажешь на теплую краюху хлеба. Признание не прижмешь к себе ночью…

Да, его «друг» мог дать ему и деньги, и славу, и почет; он мог дать рекламу, свести с нужными людьми, обеспечить тиражи и устроить съемку сериала или даже полного метра в Голливуде. Но с его появлением рушилось самое главное – дружба, любовь, счастье.

«Таких друзей нам не надо», – подумал Денис, но вслух сказал другое:

– Он был че… Он был очень убедителен.

– Он умеет быть убедительным, – кивнула Мария. – Самое страшное, что, когда ты с ним соглашаешься, ты не просто меняешь свою точку зрения. Ты теряешь часть себя и становишься немного им. Это называется одержимостью.

– Дьявол в сердце ангела, – сказал Денис.

– Дьявол в сердце человека, – поправила Мария. – В твоем сердце, Денис. Ты бы хотел стать им?

Раньше Денис бы задумался, но теперь… он решительно покачал головой:

– Нет.

– Ты спрашивал, зачем ему нужна эта книга? – задала вопрос Мария. – Затем, чтобы распространять свой яд дальше. Книга – это рупор, ты сам так говорил. Даже самый громкий крик тише простого голоса через рупор. Книга – это средство достучаться до миллионов. И обмануть.

Вишняков сел, уже не обращая внимания на тупую боль в похмельной голове. Впрочем, ему уже понемногу становилось легче, но только физически. Все же остальное… а от остального он уже не имел права увиливать. В конце концов, ему было уже далеко не пятнадцать лет, да уж и не тридцать, и даже уже не сорок. Чуть больше. Конечно, и после пятидесяти можно оставаться дитятей, но именно сейчас Денис осознал, что игры закончились.

То, что сказала сейчас Мария, было чудовищным, и на осознание этого требовалось какое-то время. Недолгое.

– Подожди, я пойду умоюсь хотя бы, – сказал Вишняков. Такая лавина новой информации действительно могла взорвать мозг.

Добравшись до ванной, он сунул голову под кран с холодной водой. «Закрыв глаза, я прошу воду: вода, очисти нас еще один раз», – вспомнил он БГ, которого любил слушать в студенчестве. Вода действительно оказала живительное влияние на его самочувствие, и он вернулся к дивану.

– Ну вот, вполне бодр, – мрачно буркнул он, шуруя на голове полотенцем. – Не сказать, чтоб весел… но адекватен точно. Говори.

– Говорю, – кивнула Мария.

– Значит, ты ангел, – уточнил Вишняков.

– Я ангел, – без тени улыбки подтвердила она. – Я не буду тебе напоминать историю нашего знакомства и все «совпадения», ты скоро поймешь сам, что к чему… Так вот, за твою душу уже давно борются две силы. И одна из них – та, которую ты с его же подачи называешь «другом с той стороны». Ты думаешь, что он справедлив и горой за тебя. Ведь он исполняет практически все твои желания, причем немедленно, да? Вижу по твоим глазам, что вкусняшками всех мастей он тебя уже баловал, но… ты помнишь старый мультфильм «Золотая антилопа»?

Денис помнил, конечно. Он когда-то показывал этот мультфильм Ванечке, а Катя сидела рядом и таращила глазенки. Как давно это было… как давно он просто не проводил время со своей семьей… Вишняков прикрыл глаза, и перед его внутренним взором промелькнули финальные кадры – толстяк, засыпанный черепками.

– Вот именно, – кивнула Мария. – Знаешь, реальность страшнее любого вымысла. Может, золото и не обратится в черепки, а доллары – в этикетки от «Портвейна», но мишура осыплется, и с чем ты останешься? Ну, к примеру, когда мы приехали за тобой в «Джуманджи», ты был в развеселой компании отдыхающих бизнесменов. Таких, знаешь… средней руки. Они услышали, что ты бредишь московским кинофестивалем и… ты только не обижайся… глумились над тобой вовсю.

– Значит, фестиваля не было, – снова прикрывая глаза, проговорил Денис.

– Почему же, – пожала плечами Мария. – Фестиваль в Москве в самом разгаре. Только, конечно, в «Джуманджи» не было ни Питера Джексона, ни Нанни Моретти.

– А Липович тоже липовый? – усмехнулся Вишняков.

– Нет, Липович как раз настоящий. И ты вполне мог оказаться в эпицентре и настоящего кинофестиваля, который сейчас шумит в банкетном зале отеля «Марко Поло». Если, конечно, опубликовал бы роман с финалом, который так ему любезен… Не Липовичу, конечно, а тому, кто так жаждет второго варианта. Но как только он добьется своего, никто не позавидует твоей участи, равно как и участи всех остальных. Это случится не враз, а постепенно, и никто не заметит, как и когда это произошло. Посмотри уже сейчас, во что превратилась твоя жизнь. Ты едва не потерял семью, а ведь они тебя по-настоящему любят – и Мира, и Ваня, и Катя. Детей ты собирался отдать в закрытую школу, но ведь не ради образования, а чтобы они не мешались под ногами, правда? Вспомни, когда в последний раз ты смотрел с ними мультики. Хотя бы гулял. Рядом с тобой почти нет любви, нет искренности, нет добра, есть только твои желания и самолюбие. Но ведь это не твои желания и не твое самолюбие, я же знаю тебя с рождения… дьявол просто покупает тебя, как, впрочем, и всех, когда хочет, чтобы плясали под его дудку.