Олег Рой - Верь в меня

Денис скривился, словно поглядев в невидимое зеркало. Какое там убить. Смелым Денис был только в собственном воображении. Как его столько лет терпела Мирослава? Он же… тряпка! «Соберись, тряпка…» Он даже Мишке не звонил, чтобы попросить прощения.

Через несколько дней он собрался и позвонил… Марии. Оказалось, что Мария и Валентиныч уже хотели звонить ему, Денису, – проект с Варенцовой был запущен. Они вчетвером собрались у Валентиныча в кабинете и до тонкостей все обговорили. Шеф достал коньячок, но… пили только сам хозяин кабинета и Варенцова. Денис сослался на то, что он «в завязке», а у Марии была аллергия на алкоголь.

– Могу посоветовать хорошего аллерголога, – сглаживая ситуацию («прима» Варенцова была явно недовольна), пошутил главред.

Потом Денис с Марией отправились «догуливать» в полюбившуюся ему «Вкусняшку». «Хорошо бы когда-нибудь привести сюда Мирославу с детишками», – думал Вишняков…

Мария оказалась удивительно приятной собеседницей и настоящим другом. Они перешли на «ты» и, несмотря на то, что засиживались в издательстве допоздна, обсуждая эскизы, ни у кого из них не возникла тяга «углубить отношения». Это было для Дениса настоящим спасением.

Позже, когда они снова разговорились «за жизнь», Вишнякова потянуло поплакаться в жилетку. Он выложил Марии все, что касалось его отношений с семьей. Само собой, Денис не стал рассказывать о своих похождениях налево и мистической стороне своей жизни, ограничился покаянием в пьянстве и нерешительности.

– Думаешь, что ты единственный на весь свет вот такой нерешительный мужчина? – вздохнула Мария. – Да полно тебе. Если честно, твоя проблема не оригинальна, современные мужчины вообще храбростью на любовном фронте не отличаются… да-да. Нечего так на меня смотреть обиженно. А те, что напоминают поручика Ржевского, больше от страха гусарят. Мне вот как раз больше по душе те, кто сплеча не рубит.

– Вот ведь, – смущенно сказал Денис, – я думал, ты мне сейчас что-то строго выговоришь.

– Я не из тех, кто любит поковыряться в чужих ранах, – пояснила художница. – Даже с благими намерениями. Я не хирург, я терапевт.

– И что же вы мне посоветуете, очаровательный терапевт? – спросил Денис.

– Знаешь, ты не торопись, ведь ломать – не строить, – серьезно произнесла Мария. – Но и не сдавайся ни в коем случае. Вообще, ты, как ни странно, все правильно делаешь. Ты о ней думаешь, твое намерение жену вернуть от тебя не уходит, пусть ты на первый взгляд на месте шагаешь.

– А если пока я «шагаю на месте», Мира и в самом деле выйдет замуж? – глядя в сторону, спросил Денис.

– Замуж? – засмеялась Мария. – Насколько я знаю, в России двоемужество пока не разрешали. Ты ведь с ней не в разводе?

– Нет, – наморщил лоб Денис. А ведь и правда, как же она выйдет замуж, не разводясь с ним? – Ладно, пусть не замуж, но отношения-то она вполне могла завести.

– Не думаю, – покачала головой Мария. – Не все так просто. Ты ведь знаешь свою жену? И наверняка чувствуешь, что уж кто-кто, а она бы так не сделала. Кроме того, кто тебе сказал про эту свадьбу? Она сама?

– Нет, теща, – признался Вишняков.

– Ну вот, – кивнула Мария. – Тебе ли не знать, как иногда мамы, опекая дочек и желая им «только добра», ломают семьи… Тихо-тихо, ты куда вскочил, с тещей драться? Не торопись. Подумай: насколько я знаю, твоя Мирослава не внушаемая дурочка, она, судя по всему, крепкий орешек, с ясной головой и вполне решительным характером. Не верю я, что она могла пойти на поводу у мамы.

– Ты меня утешаешь? – подозрительно спросил Денис.

– Если ты в смысле того, что я увожу разговор в сторону, лишь бы как-то приободрить тебя, то нет, – возразила Мария. – Я просто пытаюсь мыслить логически. А логика говорит о том, что не все так мрачно, как тебе сейчас кажется. Конечно, ты дров наломал, не без этого. А Мирослава твоя, похоже, предпочтет… ну, не в монастырь, конечно, уйти, а просто уйти в себя, в заботу о детях, в какое-нибудь дело, это может быть, но замуж? Извини, не верю.

Денис облегченно выдохнул. Мария произнесла то, на что он просто надеялся. В конце концов, Вишняков действительно знал характер Мирославы. Как для всякого мужчины, ему была невыносима мысль о появлении соперника, но в глубине души он тоже не верил в такой исход.

– В конце концов, – подытожила Мария, – пока никакой свадьбы точно не состоялось, значит, трагедии нет, и все это вымыслы, домыслы, сказки и опасения. И на самом деле нет ничего, что невозможно было бы вернуть, имелось бы желание.