Олег Рой - Верь в меня

– А взросление, значит, неправильно? – резюмировал Денис.

– Иногда я сомневаюсь, что оно вообще существует, это взросление, – сказала Мария, чуть поджав губы – довольно комично. – Взрослые… Они как магниты, на которых налипло нужное и ненужное. Мы называем это жизненным опытом, но пользоваться им не умеем, как магнитик не может использовать то, что к нему притянулось.

– Именно, – подхватил Денис, чувствуя, что Мария говорит сейчас именно про него и его ситуацию. Он нахватал так много ненужного, а отсеивать не умел, потому что просто не понимал отчетливо, что нужно, а что нет. Оказывается, это очень трудно понять… И не в возрасте тут дело…

– Точно, не в возрасте, – согласилась Мария, и Денис поразился:

– Я что, вслух это сейчас сказал?! – изумился Денис. Он так привык быть «прозрачным» для «друга», что, кажется, начал проговаривать вслух свои мысли.

Мария улыбнулась, не ответив.

– Ой, – попытался объяснить Денис. – Я, знаете, стал замечать за собой, что как ненормальный говорю вслух то, о чем думаю… То есть неосознанно говорю, понимаете? Это вас не шокирует?

Ему очень не хотелось, чтобы Мария сочла его психом. Психов боятся, от них стараются держаться подальше. А Денису не хотелось, чтобы Мария держалась от него подальше.

У него не было к ней сексуального влечения; умом он понимал, что Мария привлекательна, даже более чем – но в роли любовницы не видел ее совершенно. Ее можно было представить кем угодно – сестрой, матерью, только не невестой. Его влекло к Марии что-то другое. Словно от нее, как от ультрафиолетовой лампы, исходило тепло, которое согревало скованную льдом душу Дениса.

Душу… или сердце? Может, он получил в сердце осколок волшебного зеркала дьявола (Денис знал, что в первых версиях «Снежной королевы» зеркало принадлежало именно этому, хорошо ему знакомому персонажу), а теперь этот осколок готов растаять и вытечь слезами.

– Эй, ну и чего вы так расстроились? – улыбнулась она. – Даже глаза заблестели, словно вот-вот заплачете. Никакой вы не ненормальный. Наоборот… просто вы много думающий. Знаете выражение: «Много мудрости суть много печали»?

– Екклезиаст, – кивнул Денис. Последнее время выдержками из этой книги его закормили по самое не могу.

– Екклезиаст, – подтвердила Мария. – Это псевдоним царя Соломона. Очень депрессивная книга, но и света в ней немало. Царь написал ее после того, как его возлюбленную Суламифь убили завистники. А до этого написал Песнь Песней – тоже для нее, но еще живой. Почему в мудрости печаль? Потому что мысли часто заводят нас на неверный путь. Это не значит, что не надо думать, наоборот. Просто не надо «вариться в собственном соку» своей мудрости. Надо сделать лицо проще, голос тише, движения медленнее – и душа сама по себе успокоится. А если чувствуешь, что путь, по которому идешь, начинает скользить под ногами, если по сторонам сгущаются тревожные тени, а потолок опускается все ниже, – не грех и помощи попросить…

– У кого? – спросил Денис.

– У того, кто ближе, – ответила Мария. – У родителей, семьи, друзей, у Бога…

«Сейчас будет затаскивать в храм», – напрягся Денис.

– И всегда помнить добро, которое сделали тебе, – закончила Мария. – А сделанное тобой забывать. Вот и будет в душе покой.

«Странно, – подумал Денис, – о необходимости ходить в церковь не сказала. Ну, может, еще скажет?» Он подсознательно все ждал проповеди, но Мария беспечно смотрела в окно и никуда его затаскивать не собиралась, по-видимому, просто пила морс. Денис расслабился.

– А что вы рисуете? – полюбопытствовал он наконец.

– А я рисую как раз для детей, – улыбнулась она. – Для них очень приятно рисовать, они так открыто показывают радость и удовольствие! Да и потом, детские впечатления от увиденных в книжках картинок помнятся потом всю жизнь. Например, Сутеев – знаете такого?

– Кто же его не знает, – подхватил Денис, улыбаясь. – Я в детстве мультики его очень любил. А потом, когда в институте учился уже, узнал, что он и сценарист, и мультипликатор, и иллюстратор… Это сверх программы, я тогда столько всего прочел-посмотрел, как только времени на все хватало. Словно впереди целая вечность.

– А впереди и правда целая вечность, – на этот раз без тени улыбки произнесла Мария.

– Вы всерьез так думаете? – спросил Денис, по позвоночнику которого снова промчался легкий ветерок, но этот раз не тревожно, а… предвкушающе. Словно приоткрылась дверца в неизведанный мир и появилась надежда в этот мир попасть.