Денис Горелов - Игра в пустяки, или «Золото Маккены» и еще 97 советских фильмов иностранного проката

Конечно, первая приходящая на ум аналогия – «Мышьяк и старое кружево» Фрэнка Капры. Добрый сказочник в разгар войны так устал от своих святочных историй, ангелов-хранителей и пенни с небес, что снял дикую комедию про старушек-отравительниц с кошелкой стрихнина. Впрочем, французскому характеру в не меньшей степени свойственно спихивать морально спорные задачи на энтузиастических бабуль и дедков – достаточно вспомнить «Ворона» Клузо, «Убийственное лето» Жапризо и «Трио из Бельвиля» [19] В русском языке город Belleville давно переводится как Бельвиль, и только. Прокатчикам зачем-то захотелось именовать фильм «Трио из Бельвилля». Это, меж тем, один и тот же город – Бельвиль. Два «л», а не три. с их ведьмачеством и ворожбой для победы в Тур-де-Франс.

Бешеные бабки с мужскими именами тетя Базилия, тетя Антония и тетя Барберина запасаются антикварными гранатами, пистолетами, кувалдами и цианидами и выходят на большую дорогу кровной мести, облегченной тем, что брат снохи возглавляет местную полицию, и молва списывает гробы с музыкой на его счет. А он, даром что с Корсики, – ассимилянт, рогоносец и вафля. Подробности измен мадам комиссарши со всем полицейским управлением ясно показывают, на чьей стороне авторские симпатии: на юге неотомстившему мужчине отказывают в мужчинстве. Он еще и ужин жене готовит, лох.

Зато произносит коронное: «Когда вы втроем разгуливаете по улицам – никому в городе не хочется носить фамилию Консегюд». Старушачий трибунал по очереди вычеркивает с открытки ненавистные имена – за четверть века до плясок Черной Мамбы. В КПЗ у шлюх быстро становятся паханами: чай, не за слюнявый карман чалимся, а за тройную мокруху. Фразу «Стой, глушитель забыла» советские школьники помнят до седых мудей.

Фильм и сегодня смотрится чудненько – пусть и снят неизвестным режиссером на неизвестной студии с неизвестными артистами. Бережливый «Совэкспортфильм» умел извлекать из помоек жемчужные зерна и давать им гремящие названия вроде шхуны «Барракуда» (в оригинале фильм звался всего-то «Большие возможности»).

Браво, перечницы. Никому не дадут забыть, что фраза «Бабушка, а почему у тебя такие большие зубы?» в оригинале тоже звучит по-французски.

Франция, 1972, в СССР – 1974. Le grand blond avec une chaussure noire. Реж. Ив Робер. В ролях Пьер Ришар, Жан Рошфор, Мирей Дарк, Бернар Блие. Прокатные данные отсутствуют.

В недрах разведки зреет подкоп зама против Сама. Чтобы вычислить людей соперника, Сам сливает заму дезу о прибытии из Мюнхена суперагента, мастера подковерной интриги. Помощнику велено найти в аэропорту самого неприметного. Помощник находит начинающего Ришара, на котором один ботинок желтый, а другой черный, потому что друзья прибили обувь к полу, кофе убежало, такси опоздало, а конфетная обертка прилипла к пальцам. Абсолютно наш человек в Гаване. Нужный мужчина, как скажут четверть века спустя в фильме «Мама, не горюй».

Первым недотепой, ушедшим во вражье логово без легенды и прикрытия, был Шурик. А до него – Джордж из «Динки-джаза». А еще раньше – хичкоковские «диверсант», «иностранный корреспондент» и «человек, который слишком много знал». XX век был неласков к простаку, и коллективный разум страстно желал ему даже не победы – триумфа. Выигрыша втемную, тигровых блондинок и мешка пряников. Чтоб он в ус не дул и пил коктейли пряные, а они все подавились, провалились и сгорели. Нетрудно угадать реакцию масс, если б за спиной профессора Плейшнера состоялась бесшумная бойня советской и немецкой резидентур, неживые люди в плащах и шляпах рапидом летели бы в вольер к слонам – а он хромал бы себе по Берну, щурился на солнышко и водил беседы с канареечником о сортах конспиративной герани. Плейшнер пал на Цветочную улицу взывающим к отмщению пеплом Клааса, а фраза «Он непрофессионал. Его используют» вошла в приговор всем хитроумным корпорациям планеты. Волшебными заплатками, железною стеной встали на бой Шурик и Фредди, Разиня и Бумбараш, безработный актер Грегуар Леконт, директор детсада Сан Саныч Доцент и старший экономист «Гипрорыбы» Семен Семеныч Горбунков. И разумеется, шпион века – высокий блондин в разных ботинках с улицы Бассейной.

Конечно, фильм был не о растяпе, а о разведке. О ее фатальной конспирологической мнительности, заставляющей искать умысел в любой дурнине и ломать голову, к чему на нем один ботинок, зачем к руке прилипла бумажка, с какой стати он все время сливает воду и кто, наконец, эта очкастая мымра. Мымру меняет Мирей Дарк в леопарде и без, и космический вырез до попы всасывает в себя все мужское население Советского Союза. Тем более что ночной кобеляж скрипача в деталях повторяет охмуреж С. С. Горбункова в отеле «Атлантика», а там на ней только бретелька лопнула. Люди были недовольны, ждали продолжения – вот оно. Фразу «Невиноватая я» можно расслышать в рапорте шефу, если прислушиваться, но это необязательно. Скрипач предвосхищает тряпку-Бузыкина, потому что от него всем тоже что-то надо: дружбану – велосипедных прогулок, жене дружбана – кувыркалок, дирижеру в исполнении самого режиссера Робера – творческой дисциплины, а разведке – ключа к дешифровке пароля «Люби меня, как я тебя». А он тонкий и нежный, пишет авангардную оперу, которая сразит всех. Ришар играет первую титульную роль, потому не особо «дает Укупника»; что ценно. А уж когда оперработники за его спиной начинают тихо валить друг друга с глушителем под меланхоличный цыганский посвист урожденного румына Владимира Косма, всем становится ясно, что перед нами шедевр, в том числе жюри Берлинского фестиваля, которое даст фильму «Серебряного медведя», с чем всех и поздравляю.