Валерий Лаврусь - Очень Крайний Север

— Ты бы за него не клялся… — подсказал Юрка. — О, дед возвращается. Быстро он.

Дед купил кольцо «Краковской» и литровую бутыль спирта «Рояль».

— «Рояль» — хороший спирт, ага! Настоящий, не разбодяженный! — хвастался он, подмигивая.

— Юр, — Славка задумчиво смотрел на бутылку, — ты не помнишь, с какой этикеткой можно пить… с красной или с белой?

— А хрен его знает? По-моему, он весь гадость.

— Это вы здря! Это вон ишимка — гадость, ага, а спирт — само то! — обиделся дед.

— Да ладно, дед, не обижайся. Будем мы пить твой спирт, будем…

— О! Это хорошо, — замигал дед. — Щас нам бабка каклетов нажарит…

Бабка оказалась полной противоположностью деду. Если дедок был худым и неказистым, то бабка — дородной здоровенной бабищей.

— Баба Нюра, — представил дед жену.

— Кому Нюра, а кому Анна Васильевна! — отрубила бабка. — Ты кого ко мне привёл, чёрт старый, ага?

— Постояльцев, Нюра, постояльцев…

— Добрый день, Анна Васильевна, — поздоровался Славка. — Нам бы сутки перекантоваться, а завтра мы уедем. А? Анна Васильевна?

— Оне рядом с Сургутом живут, — вставился дед.

— С Сургутом?.. — у бабки дрогнул голос. — Где?

— В Северном, Анна Васильевна.

— Ну, если с Севера, так-то ладно, — смягчилась баба Нюра. — А чё, чёрт лысый, у тебя в сумке?! — тоном следователя поинтересовалась она у деда.

— Дык угощать гостей надоть. Я вон и купил — колбаски там… то… сё…

Бабка вырвала сумку, раскрыла, заглянула и внимательно посмотрела на мужиков:

— Вы денег давали, ага?

— Мы, Анна Васильевна, мы, — подтвердил Славка.

— Ладно, — смилостивилась бабка, — пойдитё, пока погуляйтё… Я тут комнату приберу для вас и каклетов нажарю, — и, тяжело развернувшись, ушла в кухню.

— Ну чё, сынки, айда, чё ли, хозяйство смотреть? — позвал дед.

Хозяйство у стариков оказалось колоссальное!

Кажется, всё зажиточное крестьянство давно извели, ан — нет! Дед Архип даже был рад, что советская власть закончилась.

— Я, сынки, в Сибири с тридцать второго. Нас всей семьёй с Брянщины выселили… Раскулачили и сюда, — водя мужиков по клетям и амбарам, рассказывал дед. — На фронт-то меня не взяли — малой я, с тридцатого. А двух братьёв забрали… Одного в сорок втором убило, а другого… в сорок четвёртом? Да, точно, в сорок четвёртом. Мать убивалась, у-у-у-у… Отца не брали, отец — классовый враг!

При рассказе дед удивительным образом почти утратил деревенский «акцент», говорил правильно, внятно, не придуриваясь.

— В сорок восьмом женился на Нюрке, а деток Бог всё не давал… Первый только в шестидесятом появился, Коленька. А второй в шестьдесят четвёртом — Сашка. Мы к тому времени родителев уже схоронили и в их доме остались… Много работали… Много… А здесь пшеница! — дед оттянул громадную крышку, накрывающую отверстие в земле под навесом, — три тонны! Скотину кормить. У нас нынче три коровы и два бычка на откорм. Овцы-то так, на соломе с сеном перебьются. Да… На совхоз, конечно, работали. А как же? Куда же денешься? Я конюхом. И сейчас коня держу — айда, покажу, — дед потащил мужиков за собой в хлев. — Видишь, какой красавец… Лешко зовут. Лешко-Лешко, — дед сунул руку в карман куртки, достал сухарь и скормил коню.

— А где сыны-то? — поинтересовался Славка.

— Сыны? — дед пожевал губами и погладил морду коня. — В тюрьме они!

— Это как же?..

— А так же! Выпили они тут на праздник… Да и не больно много выпили-то… А тут весна… Они ружьё взяли, патроны и пошли на речку. Гусь же летит. Вышли, а там целая стая… Закурить-то кто угостит?

Юрка протянул пачку.

Дед аккуратно достал сигарету, размял, сунул в рот и подкурил. Сделав пару затяжек, продолжил:

— Они гусей-то увидали…. И давай по ним стрелять… Много настреляли… Дурной гусь — ему бы врассыпную да улететь, а он в кучу сбился, только крыльями машет: «Га-га… га-га!». А тут Мишка — наш участковый — прибежал, орёт: «Вы чего, мать вашу, стреляете прямо в селе, да ещё по совхозным гусям?!» Гусь-то, вишь, совхозный оказался, ага… Потому и улететь не мог, — дед глубоко затянулся, горестно выдохнул клуб дыма, затушил на огрубевшей ладони сигарету и положил бычок в карман. — Не курю я последнее время помногу — не могу чё-то…

— А дальше? — Антон пытался погладить Лешко, но тот фыркал и отворачивал морду.

— А чё дальше? Дальше суд… Я адвоката нанял, прокурору бычка обещал, судье тоже… Но один год колонии им всё равно приписали. Теперь вон в Сургуте сидят. Вы думаете, я чё про Сургут-то вас всё пытал? И бабка сразу… В Сургуте они, ага! В Сургуте… Ну, пойдёмте, я вам не всё ещё показал…