Валерий Лаврусь - Очень Крайний Север

Теперь, вроде, всё правильно.

Состояние квартиры оказалось ужасающим. Она была полностью «убита». Когда-то в советских журналах рассказывали, как в 75-м из Сайгона бежали американцы: за ними на крыши отелей прилетали вертолёты, а в свои квартиры с мебелью и прочим барахлом они забрасывали гранаты. Фотографии интерьеров, реализованных взрывными устройствами, прилагались. Примерно в таком же состоянии досталась квартира Серовым. И ещё. В ней водился миллион, а может быть, даже два миллиона тараканов! Окончательно обнаглев, они прямо среди бела дня вышагивали колоннами по четыре по стенам и потолкам — с барабанным боем и развёрнутыми знамёнами. Соня, придя первый раз смотреть квартиру, долго ходила, вздыхала, заглядывала попеременно то в ванную, то в туалет, то на кухню, брезгливо вздрагивала, шевелила губами (Юрка уже приготовился к скандалу), но вдруг изрекла: «Ну и что? Зато своя!» На том и порешили.

( «А поганых тараканов я повыведу — прусаков и пауков я повымету» (К. Чуковский, «Федорино горе»). )

…Квартиру они вычистили. Тараканов в первом приближении «повывели». Но чтобы жить, нужна какая-никакая мебель, а она отсутствовала — совсем! И купить — негде: в магазинах шаром покати. И честно говоря, даже если бы в них хоть что-нибудь водилось, всё равно: денег тоже не было. (Состояние, описываемое словами Воланда: «Что же это у вас, чего ни хватишься — ничего нет» (М. Булгаков, «Мастер и Маргарита») .)

Одну раскладушку они притащили от Славки, вторую — всё же где-то купили. На этих сдвоенных, стянутых скотчем раскладушках младшие Серовы спали (понятное дело, не только — молодые же) почти два года.

Мелкому, Владу, досталась своя комната, ему Юрка из партии принёс топчан. Такими топчанами комплектовалась УНИМОшка (новое здание партии).

Телевизор купили с рук, заняв деньги у Вани. И был это тяжеленный древний ящик, у которого почти не работала зелёная пушка кинескопа, и от этого он показывал всё в розовом цвете. Оптимистичный такой телевизор.

А через два месяца, в октябре, наконец пришёл контейнер из Самары. В нём приехали: стол, ковёр, холодильник, швейная машинка и прочая нужная дребедень, включая веник. И ещё в контейнере приехали обои. И были они аховой расцветочки — сегодня на них никто бы не позарился, — но тогда… Тогда Юрка с Соней взяли их в самарском универсаме с боем.

И начали они жить в своей квартире. Ключевое слово — своей!

Уже поздней осенью (зимой) Серовы решились на ремонт. После того опыта Юрка твёрдо уверовал: заниматься нужно только тем, что делать умеешь, остальное надо заказывать специалистам. Но тогда их и нанять было не на что. Худо-бедно, ремонт сделали. И как бы сказала Юркина тёща, потолки у них вышли «матовые» — покрытые матом, да не в один слой.

К Новому году квартиру кое-как обустроили. А потом постепенно, медленно, не сразу, стали обрастать мебелью. Доставалась она им после торговых «авантюр», в которые ввязывался Нестор Полищук. Тогда все ввязывались…

А началось всё с тюменских стенок. На вырученные с какого-то случайного договора деньги их выкупили прямо на фабрике. В Тюмени, в Центральной аэрокосмогеологической партии был ещё один из гордого племени «деловаров» — тот самый Антон Данилов, он, кстати, и предложил эту «бизнес-операцию». Купили ни много ни мало — около сотни штук. Антон на том конце как-то всё засунул в грузовой вагон — и стенки перегнали в Северный. Там аэрокосмогеологи всем коллективом — двенадцать человек: пятнадцать высших образований и одна кандидатская степень — разгружали этот вагон с девяти вечера до двух ночи. КамАЗ забили доверху, а уже ранним утром, покемарив пару часов прямо в партии, выгрузили стенки себе в гараж. И в партии открылся мебельный магазин!

«Mesdames et messieurs! Bienvenue en meubles solon!» — в общем, заходите, покупайте, дамы и господа, наши стенки!

Никто из рядовых членов аэрокосмогеологической партии не помнит, сколько брали сверху. Да и не их это было дело — принимать деньги от покупателей. Их делом стала доставка мебели «по адресу». Полевики переквалифицировались в грузчиков. В «энцефалитках», кирзовых сапогах, небритые, но в очках, они выглядели колоритно в этой новой роли и, что интересно, как-то подозрительно легко с ней освоились, будто всегда этим занимались.

— Так, мать, всё! До подъезда мы тебе доставили — дальше сама. Гриш, разворачивайся! — командовал Зинчук. У него лучше всех получалось общаться с клиентами.

— Сынки… — начинала причитать очередная бабка, — да что же я… Да как же я… пять здоровенных ящиков-то упру? На третий этаж… Да где же я народ-то возьму?.. Сын на работе…