Наталья Богатырёва - Из породы огненных псов

В конце концов мужская позиция забрать Жульку к себе перевесила мамины доводы о потенциальной грязи и аллергии, от которой, как было не без поддёвки подмечено, она давно счастливо излечилась.

Поехали за собакой через день, в выходные. Пришлось изрядно поколесить по городу, пока указанный на конверте адрес не привел их к маленьким хибаркам, на одной из которых висела табличка «Приют для собак». Нет, это учреждение совсем не походило на ту роскошную гостиницу, в которой совсем недавно счастливо жила и проходила дрессировку Жулька. Это был настоящий сиротский приют, куда со всего района свозили брошенных, больных и попавших в тяжёлые передряги вчерашних вернейших друзей человека. Богадельня всегда была переполнена, поэтому, как позже выяснилось, Тамаре Ивановне стоило больших трудов уговорить персонал принять к себе на постой домашнюю собаку. Старушка собрала последние гроши, чтобы устроить сюда Жульку.

Володе со Славиком повезло: несмотря на нерабочий день хозяйки приюта оказались на месте. Заведовали учреждением две вышедшие на пенсию бизнес-леди, содержавшие и лечившие животных практически на собственные средства, если не считать почти эмпирической помощи властей. Население, правда, тоже оказывало воспомоществование, но этого хватало лишь на незначительное улучшение здешней собачьей жизни.

Но хотя содержание в приюте было более чем скромное, относились к несчастным псам по-настоящему заботливо и ласково. В этом гости убедились с первых же минут — из вольеров глядели хотя и грустные, но не голодные глаза, в которых при появлении хозяек даже появлялся блеск радости. Анна и Ирина («называйте нас без отчеств, мы привыкли к простоте»), узнав, что их письмо к хозяевам собаки Жульки всё же нашло адресата, до слез обрадовались, схватили мужчин едва ли не в охапку — чаем поить и разговоры разговаривать. Громкими жизнерадостными голосами они наперебой то расспрашивали гостей о их житье-бытье, то принимались снова и снова рассказывать о своём приюте и четвероногих воспитанниках, то перескакивали на «нашу Жуленьку», живописуя её здешнее пребывание. Из этих порой горестных, порой восторженных криков Володя и Славик узнали многое, что заставляло сжиматься и учащенно биться их сердца.

…Тамара Ивановна почувствовала, что совсем сдаёт, как раз в тот неподходящий момент, когда её юный компаньон уехал на море. Боль за грудиной беспокоила её уже давно, и она привыкла собственными испытанными средствами бороться с ней. Но тут колотье в подреберье почти не отпускало, руки и ноги временами становились какими-то ватными, будто чужими. Были и другие тревожащие симптомы. Она поняла, что сердце не на шутку забарахлило, и ещё немного — придётся ложиться в больницу. Полностью перепоручив прогулки с Жулькой одной из тех обязательных девочек-волонтёров, которые всё ещё приходили к ней на помощь, тётя Тома, собравшись с силами, съездила к знакомым собачникам, друзьям по её прежней городской жизни, которые порекомендовали ей несколько гостиниц для животных. Она поехала на разведку, которая дала крайне неутешительные для неё результаты: гостиницы были рассчитаны на абсолютно здоровых животных и стоили очень дорого, совсем не по пенсионерскому карману. О собаке-инвалиде с каким-то там колёсным протезом в этих богатых конторах никто и слушать не желал. После нескольких дней мытарств она почти потеряла надежду пристроить хотя бы ненадолго своего крупногабаритного найдёныша. В списке гостиниц оставался единственный собачий приют на городской окраине, куда тётя Тома обратилась в последнюю очередь.

Как ни странно, выслушали её там внимательно, сердечно посочувствовали, но сказали, что место для домашней питомицы даже на короткое время вряд ли найдется, все вольеры заняты тяжёлыми животными. И только рыдания, которыми вдруг разразилась обычно скупая на слезу Тамара Ивановна, высекли искру в сердцах хозяек приюта.

— Привозите, а там поглядим, — сказали они, впрочем, намекнув, что услуга в случае согласия будет стоить Жулькиной хозяйке денег.

На следующий же день Тамара Ивановна, найдя оказию, стала собираться в дорогу.

— Ну что, подружка, видно, пришла пора нам с тобой расставаться — тихо бормотала она, будто заклинание шептала, гладя по голове враз окаменевшую возле ног Жульку. Собака отползла подальше от дивана, на котором сидела тётя Тома, и легла, положив на лапы свою огромную морду с закрытым навеки глазом. Так и пролежала почти неподвижно до вечера. Поднялась только ради прогулки, но от ужина, как потом и от завтрака, отказалась, лишь как неживая обречённо глядела в одну точку. Собаки куда лучше людей чувствуют грядущие невзгоды…