Лана Барсукова - Любовь анфас

– Вика, скажи честно, ты так и думала? Что так все кончится?

– Леся, а ты как думала?

– Значит, только я такая дура? А ты у нас умная? – Лесе захотелось поругаться с Викой, вроде та была в чем-то виновата перед ней.

– Ты не глупая, а влюбленная. Иногда это одно и то же.

– Вика, ну почему так?

– Леся, пойми простую вещь. Ты – человек системы, даже если она тебе жмет в каких-то местах. А есть люди на обочине. Я, например. Семья – это тоже система. Тебе она нужна, а ему нет. Сейчас нет. Может быть, если бы вы встретились пять лет назад, все было бы иначе. Или пять лет спустя. Он же не одеяло, его за уши не удержишь.

– Да кто его держать собирался? Вика, ты не представляешь, как мне с ним хорошо было! Как будто мы с ним две половинки.

– И ему наверняка. Я же видела, как он на тебя смотрел. Но ты не хочешь понять и принять простую вещь. Мало быть половинками одного целого. Чтобы они соединились, им надо совпасть во времени и в пространстве. Куда ты возьмешь его в свою жизнь? Аквариумы чистить в память об океане? А ты как тут жить будешь? Через месяц потухнешь, я же тебя знаю. Потому что ты по сути своей – торпеда. Тебе цель нужна. А Сергей – не цель. Он человек, и человек умный.

– Что же этот умный мне ничего не объяснил?

– Боялся, наверное. Это не так просто – любимому человеку сделать больно. А может, надеялся.

– На что?

– Не знаю. На чудо, наверное. Может, к себе, к тебе прислушивался… Значит, чего-то не расслышал в себе. Или в тебе.

– Он ничего не сказал, вообще ничего. Понимаешь? Просто стоял и молчал.

– Он не говорит пустых слов, ты же его знаешь. Наверное, нечего было сказать. Не накопил пока. Может, скажет еще?

– И как мне теперь?

– Прими эту историю как дар, как любовь на сказочном острове. Не унижай ее трагедией – не позвал, не женился… Просто поблагодари за то, что это с тобой случилось, что это произошло.

Леся снова, уже в который раз, подумала, что беспутная, бесшабашная Вика как была, так и осталась ведущей в их отношениях: она направляет, расставляет вешки, разворачивает Лесины заносы. Как же много у Леси всего: мудрая подруга, любимый мужчина, сказочный остров!.. А она, дура, ревет. «Какая же я дура, дура, дура!» – в который раз за день повторила Леся. Слова вроде бы те же, но совсем другие, с другим смыслом.

Леся вернулась на работу загорелая и похудевшая. Это была не худоба, а стройность. Есть худоба изможденная, неприглядная. Так худеют женщины, от которых уходят мужья. А есть стройность, словно просушенная ветром, закрепленная солью моря, провяленная солнцем. В килограммах такое не поймать. Весы показывают ту же цифру, а глаза встречных мужчин сигналят о разном. Одним они говорят: я не виноват, в спасатели не гожусь, выплывай сама. У других просят разрешения пойти рядом, поспать сообща, пожить вместе. Чтобы заразиться счастьем, перетянуть его на себя. На Лесю стали смотреть так, как будто она могла спасти от несчастья.

Теперь можно было не ограничиваться творогом на завтрак. От более жирной и калорийной пищи настроение стало как будто умасливаться, неприятности в виде неработающего принтера или очередного начальственного абсурда соскальзывали с нее, как вода с промасленной поверхности. А когда к очередному награждению представляли шефа с набившей оскомину формулировкой «за вклад в развитие», Леся, от которой окружающие ждали уничижительной иронии, снисходительно улыбалась и говорила странное: «Стоит на крепкой ножке в красной одежке» или «Спрятались затейники в молодые ельники». Детские загадки о грибах звучали мило, но непонятно. Вердикт коллег был однозначен: «Вот что значит сходить в отпуск второй раз за год».

Мужчины в метро смотрели на Лесю с радостной внимательностью и отводили глаза, встретившись взглядом. И Леся знала, что это не гимнастика для глаз. Она и сама любовалась собой в оконном стекле вагона, улыбалась отражению и глушила мысль: «Видел бы меня Сергей…»

Старалась не думать о нем. Так сильно старалась, что думала непрерывно. Казалось, что весь мир против нее: стоит включить телевизор, как увидишь морскую даль. Переключишь – еще хуже: атласные спины аквалангистов. Выйдешь из дома и упрешься в бутафорскую пальму на крыльце безвкусного кафе с издевательским названием «Сказочный остров». Но Леся держалась, укрывая тоску паутиной дел.

Следом за Лесей через пару месяцев на большую землю вернулась и Вика. В связи с неожиданностью приезда Викина комната оказалась занятой квартирантами. Жить ей было негде, и это означало, что жить она может где угодно. Например, у Леси.