Лана Балашина: Еще раз про любовь, деньги и женское счастье

Моему мужу,

подавшему мне мысль написать книгу,

всегда верившему в мои способности,

с любовью и нежностью,

посвящаю свою первую книгу.

Жаль, что ни один из моих романов

он так и не читал...

Ася проводила меня к выходу на летное поле, воспользовавшись своим служебным удостоверением, и я отдала ей шубку и осталась в костюме и тонком свитере. Вчера вечером я глянула погоду в Интернете — 18 градусов, сухо и солнечно, класс! Надеюсь, что синоптики не напутали.

А в Москве весна никак не наступит — то дождь, то просто сырость невозможная. Почки на деревьях набухли, но раскрываться не спешат, как будто ждут еще холодов. Ну, ничего, месяц я пробуду на море, а там и дома весна придет.

В салоне пассажиры уже расселись. Однако было несколько свободных мест, что значило — сезон еще не наступил. Кресло рядом со мной тоже было свободно, однако в последний момент, когда по проходу уже шла бортпроводница, сверяя какие-то списки, появился и мой сосед. Довольно крепкий парень, одет в кожаную куртку и джинсы, серый свитер. Я отметила светлые, как будто сильно выгоревшие волосы, немосковский загар, и решила, что парень местный, возвращается домой.

Он помог мне уложить на полку для ручной клади мою сумку, пристроил туда же свою, снял куртку и уселся. Вообще, за все время полета он открыл глаза два раза. Один раз мимо разносили напитки, и он взглядом спросил меня, буду ли я кофе, а потом отрицательно покачал головой проводнице, а второй раз, когда мы перед посадкой зашли далеко над морем и я завозилась, выглядывая в окно. Может, он немой?

Куртка, которую он свернул и уложил между сиденьями, замечательно пахла холодом и морозной свежестью. У меня к мужской косметике отношение крайне предвзятое, но тут я и сказать ничего бы не смогла. В общем, учитывая молчаливость и хороший парфюм, будем считать, что с соседом мне повезло.

Я с удовольствием думала о целом месяце предстоящего ничегонеделания и даже зажмурилась от удовольствия. На работе нас лихорадило с конца прошлого года, предстоящее объединение системы двух банков забирало все силы, была подготовлена масса документов, и это помимо основной работы. Сейчас все это вступало в завершающую фазу: руководство обоих банков во главе с моим папой отбыло для подписания документов в Женеву, а я лечу на юг проводить семинар с работниками филиалов и допофисов. Все думали, что я уеду с отцом, но у меня были все основания отклонить папино приглашение развеяться в Швейцарии: во-первых, я не люблю, чтобы меня считали папенькиной дочкой, во-вторых, с отцом улетел мой муж, а провести с ним столько времени рядом мне просто не по силам, в-третьих... Ну? уж и не знаю, что в третьих, но я уже в самолете, и место у меня около окна, и впереди меня ждет целый месяц времени, которым я распоряжусь сама.

Два часа полета, и мы развернулись над морем и зашли на посадку. Аэропорт небольшой, курортников еще нет, я без задержки получила свои вещи и вышла к стоянке такси с чемоданом и небольшой черной дорожной сумкой, которую брала с собой в салон.

Яркое солнце заливало площадь, зелень на деревьях уже вовсю распустилась, на клумбах перед зданием аэровокзала цвели тюльпаны, пронзительно желтые нарциссы, разноцветные восковые гиацинты. Несмотря на яркое солнце, дул довольно свежий ветер, и я поежилась.

С такси проблем не было: тут же веселый дядька с усами загрузил мой чемодан и сумку в багажник, я устроилась на заднем сидении, и тут к водителю подошел мой молчаливый сосед:

— Земляк, если по пути, не подбросишь в центр?

Дядька глянул в мою сторону:

— Поедем, если девушка не возражает. Здесь всем по пути, дорога в город одна.

Поскольку других такси поблизости не было, я не возражала. Машинально отметила только то, что на стоянке машин вообще не осталось, видно, разобрали прилетевшие.

Парень закинул вещи в багажник и сел вперед. Теперь я знала точно, что он не немой, но и в машине он продолжал молчать. Мне, впрочем, тоже беседовать не пришлось: дядя развлекал нас всю дорогу рассказами о местных достопримечательностях.